Они без приглашения уселись за его столик и, не говоря ни слова, рассматривали сородича уже довольно долго. Первый — боец с топором, обладатель густой чёрной бороды, собранной в четыре косы, свисающие на большой круглый живот — приложился к кружке. Второй — дварф с густой золотисто-рыжей бородой, раскинувшейся по широкой груди — изо всех сил пытался сдержать смех. Он закрывал рот, чтобы не расхохотаться, но пронзительные и почти женские звуки, выскользнувшие сквозь пальцы, звенели в ушах Раса.

Наконец, когда вонь дварфов стала слишком сильна для его носа, Рас произнёс спокойным, нейтральным тоном:

— Могу я как-то помочь вам, господа?

Товарищи переглянулись, будто обменявшись какой-то только им понятной шуткой.

Чернобородый ухмыльнулся Расу:

— Проиграл пари?

Это всё побритое лицо. Дварфы могут с пониманием относиться к лысинам, поскольку многие теряют волосы ещё в юности, но не иметь бороды — это почти преступление против всего подземного народа.

Рыжебородый по-детски захихикал, словно в жизни не слыхал шутки смешнее, и хлопнул по столу. Кружка Раса с разбавленным элем опрокинулась — выпивка расплескалась по грубой столешнице и пролилась на ему колени.

Раса охватил гнев — опаляющая ярость, присущая всем дварфам по праву рождения. Он вскочил из-за стола, а вместе с ним и два «гостя», положившие руки на оружие. Их глаза недобро заблестели.

— Ну-ну, мальчик, — расплылся в улыбке чернобородый, потянувшись к ножу на поясе.

По телу Раса пробежал холодок, сдержав его естественную реакцию. Он понял, что это трюк, и не ответил на вызов. Вместо этого он махнул, чтобы принесли ещё эля, затем сел и стал выжимать одежду, не в силах согнать с лица брезгливость. Рас только недавно постирал вещи.

Дварфы настороженно рассматривали Раса, пока тот садился; он понимал их игру. Этот ход был рассчитан, чтобы спровоцировать драку. Но сейчас, когда трюк не удался, они беспокойно застыли, привстав с сидений. Раса это позабавило, и он позволил себе небольшую улыбку.

— Ты собираешься просто так сидеть? — спросил чернобородый. — После того, как я тебя оскорбил?

— Разумеется, — ответил Рас.

Рыжебородый фыркнул, но Чернобород зарычал и шипением оборвал своего товарища. Он наклонился поближе.

— Да что ты за дварф такой, если даже не встанешь подраться?

— Видимо, куда более приятный дварф, чем вы.

Чернобородый немного покраснел, а его рыжебородый друг перестал смеяться. Взгляды посетителей обратились к ним, и Рас услышал, как стихли разговоры.

Ему было интересно, приезжие эти двое или местные. Дварфов в Глубоководье было довольно много, торговля и прибыль в городе были весьма неплохими. И в Глубоководье прибывали дварфы, в основном те, кто был привычен к торговым весам, а не к молоту с киркой. Но в недрах знаменитого Подгорья и в новых кварталах шли и многочисленные раскопки, и горные работы, которых было достаточно, чтобы дать работу обладателям более традиционных навыков. В Городе Под Утесом, под восточной границей старого города, дварфы вырубали дома прямо в горном склоне (законно это было или нет). Или, к примеру, в Муравейнике, где они могли жить среди представителей других низкорослых народов.

Рас никогда не собирался посещать какую-либо из этих ям и не испытывал энтузиазма по поводу рытья земли или горных работ. Эти двое казались непохожими на строителей или на шахтёров — скорее, на бойцов. Приезжие, решил он — наёмники или авантюристы, сродни искателям приключений на собственные задницы. Рас видел это по их поведению, видел в их самоуверенных взглядах. Кроме того, будь они из Глубоководья, могли бы и слышать о безбородом дварфе в рясе, обитающем в Темн'oтах, и не стали бы его беспокоить

И в самом деле, безбородый дварф, пробормотал Рас про себя. Он вот уже некоторое время не думал о себе, как о дварфе — с тех пор, как сорок лет назад, на двадцатое зимнее солнцестояние в его жизни, Рас сбрил свою бороду.

— Мне не нравится, когда меня игнорируют, — наконец произнёс чернобородый, не в силах сдержать гнев. — Ты встанешь с места, или, да направит меня Морадин, я перережу тебе глотку прямо там, где ты сидишь.

Он достал свой нож.