Джудит уткнулась носом в плечо Гийона, пытаясь отогнать боль, и подумала о своем отце — короле. Для него все надежды и замыслы погибли вместе с тем кораблем. Это была не только потеря сына, но и прервавшаяся династия по мужской линии. Майлса никто не может заменить, но по крайней мере у нее с Гийоном есть утешение — четыре оставшихся сына.

— Я не видела Матильду с тех времен, когда она уехала, чтобы стать императрицей, — заговорила Джудит, так как мысли о Генрихе навели ее на воспоминания о маленькой воинственной сводной сестренке, которую она не видела с семилетнего возраста. Тогда злобная девчонка топала ногами перед королевой Эдит и пронзительно визжала в припадке ярости, что не поедет в Германию, и никто не сможет ее заставить.

— Тебе явно повезло, — сухо откликнулся Гийон. — На Адама она не произвела благоприятного впечатления.

— Мне жаль Матильду, — вступилась за сестру Джудит. — Ее жизнь вряд ли была приятной. Маленькую девочку бросили на произвол судьбы в чужой стране, вынудили следовать непривычным традициям, разговаривать на незнакомом языке и полностью оторвали от родной семьи. Я знаю, что муж был добр к ней, но для такого ребенка он, наверно, казался древним стариком.

— Ну, хотя бы заменил ей отца, — сонным голосом проговорил Гийон и зевнул.

— Возможно. Поэтому, когда супруг умер, и родной отец начал требовать, чтобы Матильда вернулась домой, хотя сам в первую очередь настаивал на отправлении девочки в чужую страну, не удивительно, что та оказалась упрямой и несговорчивой. В конце концов, Ги, он же вызвал ее не потому, что воспылал к дочери нежными чувствами, так ведь? Готова побиться об заклад, что при известии о смерти ее несчастного мужа наш папочка потирал руки от радости! Матильда прекрасно понимает, что, будь жив принц Уильям, или же, окажись королева Аделиза плодовитой кобылицей, она продолжала бы править в Германии в ранге вдовствующей императрицы, уважаемой подданными, которых уже успела хорошо изучить и которые к ней привыкли. На деле же вышло так, что здесь все дворяне поглядывают на нее с подозрением и недовольно ворчат промеж собой. К тому же можно смело ставить фунт против пенни, что сейчас ей подбирают нового мужа, причем строго по вкусу отца.

Графиня умолкла, переводя дыхание. Вдруг стало понятно, что в своем возмущении игрой, затеянной вокруг Матильды, она зашла слишком далеко. Джудит решила вообще больше не распространяться на эту тему, так как опасалась, что по ассоциации разговор может вновь вернуть их с мужем на бесполезное обсуждение брака между Хельвен и Варэном де Мортимером, от которого она с самого начала старалась отвлечь Гийона.

— Но в любом случае, — продолжила Джудит, ловко меняя тему разговора, — будет приятно повидаться с Гарри и узнать, как идут дела в вопросе обвинения Роберта Глочестерского. Ох, как же давно мы последний раз сплетничали с женой Роба! — Голос графини потеплел в предвкушении новых встреч и событий. — Знаешь, там на Рождество всегда выставляют маленькую лавку, где продают розовое масло и другие цветочные масла. А еще нужно купить побольше золотых ниток для убранства алтаря в часовне, совсем заканчивается шафран...

— Довольно! — со смехом простонал Гийон. — Ты хочешь растратить все мои деньги!

— Но ведь на хорошее дело. — Джудит легонько куснула мужа за ухо и высунула язычок от удовольствия. Рука снова скользнула вниз дразнящим и уверенным движением.

— Распутница, — прошептал граф и передвинулся в более удобное положение.

— Для павшего коня ты удивительно активен, — парировала Джудит, но ее рот тут же был закрыт поцелуем.

* * *

— ...павший конь, — закончил сержант, и Гийон предложил ему присесть. — Это был серый жеребец со стрелой в брюхе и широко перерезанным горлом. Наш дозор обнаружил его посредине дороги, по которой обычно перегоняют скот. На нем уже сугробом лежал снег, выпавший ночью.

— А другие следы сражения? — задал вопрос Варэн де Мортимер, продолжая дожевывать кусок белой булки с медом.

— Я не смог определить наверняка, мой господин. Был сильный снег, все кругом засыпало. Сначала мы и коня-то не заметили, пока на него не наткнулась одна из собак.

— Серый конь. — В руке Хельвен задрожала чашка. Побледнев, она поставила чашку на стол. — Вчера один из коней Адама тоже был серой масти, и они должны были ехать в Торнейфорд как раз по этой дороге, так короче всего.

Варэн метнул в ее сторону быстрый взгляд, в ледяных синих глазах блеснула искра раздражения. Но он благоразумно опустил взгляд и начал запивать сидром съеденную булку. В то же время мысли лихорадочно вертелись около очень важного вопроса: неужели валлийцы сумели сделать с Адамом то же, что им удалось сделать с Ральфом? При таком развитии событий Хельвен точно перестанет расхваливать своего безмозглого родственника, а уж он, как настоящий муж, сумеет утешить ее.

— С ним ведь поехал и Ренард, — Джудит прижала одну руку к груди, а другой крепко ухватилась за перила помоста.

— Ренард ехал на сером, я смотрел, как они трогались в путь, — подал голос маленький Уильям. Он тихонько сидел в другом конце помоста, держа в одной руке деревянного солдатика, а в другой ломоть хлеба. Мальчик почти не понимал, о чем говорили взрослые, однако его встревожили испуганные интонации, и он тоже испугался. — Конь был запасным у сэра Адама. У него еще такие черные грива и хвост и широкая белая отметина.

Сержант проглотил подступивший к горлу комок и кивком подтвердил описанные мальчиком приметы.