Шрифт:
— Что может выйти не так? Вы ответите за смерть шимпанзе…
В этот момент из коридора донеслись крики и шум.
— В чем дело? — забеспокоился Хаслейн. — Давайте посмотрим, что произошло.
Корнелиус оглянулся на ограду лагеря.
— По-моему, мы выбрались за территорию. Это было последнее ограждение, если память мне не изменяет.
— Но что дальше? — спросила Зира.
Они шли по дороге, освещенной луной. Со стороны зарослей кустарников, окружавших шоссе, доносились подозрительные шорохи, державшие их слух в постоянном напряжении.
— Нам необходимо раздобыть одежду, — сказал Корнелиус, — для того, чтобы мы хотя бы издали могли сойти за людей.
— Мне кажется, ничего у нас не выйдет, о-о-о!
— Что случилось?
— Спокойно, Корнелиус. Спокойно. Ты спокоен?
— Да.
— Хорошо. По-моему, у меня начались схватки.
— Что?!
— Это лазание по деревьям. Интересно, ведь примитивным обезьянам приходится лазать по деревьям прямо до того времени, как…
— Но… Но ведь надо же что-то делать? Я пойду назад за помощью!
— Не надо. Обезьяны рожали детей тысячи лет без всякой помощи. Я выдержу. И у меня есть ты.
— Но…
— Нам лучше сойти с дороги.
Зира взяла Корнелиуса за руку, и они углубились в заросли.
— Они будут искать нас?
— Конечно. Ты еще можешь идти?
— Да.
— Тогда постараемся отойти подальше. Корнелиус остановился и прислушался.
— Что такое? — спросила Зира.
До них донесся слабый звук сирены. Корнелиус повернулся к Зире.
— Ничего. Это птицы.
Он взял ее за руку, и они двинулись дальше.
Глава 19
Люис Диксон наклонился над телом охранника. Пульса не было. Он посмотрел на Виктора Хаслейна, застывшего в дверном проеме.
— Мертв, — сказал Люис.
— Мне очень жаль, — ответил Хаслейн.
— Да, конечно, — Люис покрыл простыней тело Томми и встал. — Конечно.
— Я не знаю почему, но ваше мнение, доктор Диксон, мне не безразлично. Я все время пытаюсь убедить вас в том, что я не чудовище, жаждущее невинной крови.
— Вы хотите убить шимпанзе, и смерть этого солдата будет предлогом.
— Да, вы правы. Они угрожают человечеству, нашей цивилизации, науке и должны быть уничтожены. Если бы они были агрессивными и злыми, все было бы гораздо проще. То, что случилось, похоже, результат несчастного случая, но все равно этот факт, понятно, не в их пользу.
Хаслейн быстрым шагом направился в свой кабинет, откуда сделал несколько телефонных звонков. Вскоре завыли сирены, по территории лагеря помчались машины с вооруженными людьми.
Хаслейн собрался сделать еще один телефонный звонок, когда в кабинет вошел Люис Диксон. Хаслейн посмотрел на него.
— Да?
— Что вы приказали? — спросил Люис. — Военные будут стрелять?
— Я только сообщил адмиралу, что наши пленники сбежали, убив при этом матроса-охранника.
— Боже! Теперь они точно начнут палить…
— Возможно. Надеюсь, что да. Как вы не понимаете, либо они, либо мы. Вот как стоит вопрос, — Хаслейн поднял трубку телефона. — Извините меня, доктор, но я должен доложить президенту.
Хаслейн подождал, пока Люис выйдет, затем закурил сигарету.
Прошло довольно много времени, пока к телефону подошел Броуди. Хаслейн доложил о произошедшем.
— Какой приказ отдан матросам? — спросил Броуди.
— Найти и задержать.
— Ну да, задержать. Матросы знают, что эти обезьяны убили одного из их товарищей. Так что приказ поймут однозначно, а нам нужны эти обезьяны живыми! Вам ясно?
— Я думал, что вы поддерживаете меня, генерал, — с горечью сказал Хаслейн.
— При чем здесь это. Президент скажет вам то же самое. Эти мартышки должны быть живы, что бы они ни натворили. Понятно? Если вы их застрелите, это вызовет политический скандал. Людям нравятся эти обезьяны, они считают их равными себе.
— Да, генерал.
— Надеюсь, ты меня понял, Виктор. Я сейчас позвоню адмиралу Джардину. А пока отдай соответствующие распоряжения. И позвони мне, если будет что-то новое.
Шимпанзе с нарастающим ужасом следили за машинами, полными солдат, мчавшимися по дороге.