— Пойдём, дитя моё, — сказала маме леди Ариста.

Мама колебалась.

— Грейс. — Фальк де Вильерс взял мамину руку и поднёс к губам. — Для меня было большим удовольствием вновь увидеть тебя после стольких лет.

— Ну, лет прошло не так уж много, — сказала мама.

— Семнадцать.

— Шесть, — возразила мама, и это прозвучало немного оскорблённо. — Мы виделись на похоронах моего отца. Но ты, вероятно, забыл об этом.

Она посмотрела на мистера Джорджа.

— Вы присмотрите за ней?

— Миссис Шеферд, я вам обещаю, что Гвендолин будет у нас в полнейшей безопасности, — сказал мистер Джордж. — Доверьтесь мне.

— Мне ничего другого не остаётся, — Мама отняла свою руку у мистера де Вильерса и надела сумку на плечо. — Могу я ещё раз коротко переговорить с дочерью с глазу на глаз?

— Само собой разумеется, — ответил Фальк де Вильерс. — В соседней комнате тебе никто не помешает.

— Лучше на улице, — сказала мама.

Мистер де Вильерс поднял брови.

— Ты боишься, что мы станем подслушивать и подглядывать через дырки в портретах? — Он засмеялся.

— Мне просто нужен свежий воздух, — ответила мама.

В это время суток сад был закрыт для публичного осмотра. Несколько туристов, оснащённых огромными фотоаппаратами, с завистью глядели, как мама открывает ключом двухметровую кованую решётку и вновь закрывает её за собой.

Я была просто в восхищении от роскоши цветущих клумб, насыщенной зелени травы и плывущего в воздухе цветочного аромата.

— Это была отличная идея, — сказала я. — Я уже начала чувствовать себя как дети подземелья. — Я жадно подставила лицо солнцу, которое для начала апреля грело удивительно сильно.

Мама села на тиковую скамейку и потёрла рукой лоб — очень похоже на леди Аристу, только мама не выглядела при этом такой древней.

— Это настоящий кошмар, — сказала она.

Я плюхнулась на скамейку рядом с ней.

— Да. Никакой возможности как следует всё обдумать. Ещё вчера утром всё было как обычно, а потом вдруг… У меня такое чувство, что моя голова сейчас лопнет — столько информации она должна сразу переварить. Тысячи мелочей, которые не хотят согласовываться между собой.

— Мне ужасно жаль, — сказала мама. — Я бы так хотела избавить тебя от всего этого.

— Что ты такого тогда натворила, что он все на тебя злятся?

— Я помогла Люси и Полу бежать, — ответила мама. Она быстро оглянулась, словно желая убедиться, что нас никто не слышит. — Некоторое время они прятались у нас в Дареме. Но те, конечно, это выяснили. И Люси с Полом должны были исчезнуть.

Я подумала о том, что узнала за сегодняшний день — и внезапно поняла, где моя кузина.

Паршивая овца нашей семьи жила не где-нибудь в джунглях Амазонки среди аборигенов или в каком-нибудь монастыре Ирландии, как мы с Лесли рисовали себе в детстве.

Нет, Люси и Пол были совершенно в другом месте.

— Они исчезли в прошлом вместе с хронографом, да?

Мама кивнула.

— У них не оказалось выбора. Но для них это было тяжёлое решение.

— Почему?

— Нельзя уносить хронограф из своего времени. Если так сделать, то невозможно вернуться обратно. Кто забирает хронограф в прошлое, тот там и остаётся.

Я сглотнула.

— Какова же должна быть причина, чтобы решиться на такое? — спросила я тихо.

— Они поняли, что в настоящем для них и хронографа надёжного убежища нет. Стражи выследили бы их рано или поздно в любом уголке мира.

— Почему они украли его, мама?

— Они хотели воспрепятствовать… завершению Круга крови.

— Что произойдёт, если Круг крови замкнётся? — Боже мой, неужели я уже стала говорить как они? Круг крови. Я скоро начну разговаривать стихами!

— Послушай, дорогая, у нас не очень много времени. Даже если они сейчас утверждают обратное — они будут пытаться привлечь тебя к выполнению своей миссии. Ты им нужна, чтобы замкнуть Круг и проявить Тайну.

— В чём заключается Тайна, мама? — У меня было такое чувство, что я задавала этот вопрос уже тысячу раз.

— Я знаю так же мало, как и остальные. Я могу лишь предполагать. Тайна могуча, она даст тому, кто сумеет её использовать, огромную власть. Но власть в руках не тех людей очень опасна. Люси и Пол считали, что именно поэтому тайна не должна быть раскрыта. Они принесли огромную жертву.

— Это я поняла. Я только не поняла, почему.

— Может быть, некоторых людей там, в доме, подстёгивает их научное любопытство, но намерения других не столь бескорыстны. Я знаю, что они ни перед чем не остановятся, лишь бы достичь своей цели. Ты не можешь доверять никому из них. Никому, Гвендолин.