– Поймали этих козлов? – первым делом спросил он.

– Пока нет, но поймают.

– А что тебе будет? – На «вы» Ашот обращался только к незнакомым красивым женщинам средних лет.

– Не знаю. Может, последние дни ездим, – усмехнулся Шумилин.

– Э-э, тебя не снимут: ты с райкома имеешь меньше, чем я с этого тигра! – И он хлопнул ладонью по баранке. – Слушай, если можешь, дай сегодня на обед часа два. Дома кушать нечего!

– Интересно, у тебя же зарплата, как у меня, – двести двадцать.

– Двести десять.

– Еще ты халтуришь!

– Халтурят музыканты. Строители калымят. Продавцы наваривают. Мы, шофера, крадем – чтоб ты знал.

– Вот так, да? Буду знать. Но мне моей зарплаты хватает.

– Поэтому тебя так жена и любит.

– А это с чего ты взял?

– Умный человек, кроме переднего стекла, еще зеркало заднего обзора имеет.

– Мне стыдно, что ты меня возишь, а не я тебя…

– Никто бы не одолел героя, не будь вина и женщин! – вздохнул Ашот, тормозя на красный свет.

– Кто же так сказал?

– Я и мудрость народа. А ты, Николай Петрович, не герой: с тебя одной женщины хватит и этих твоих подростков.

– Это ты тоже через заднее зеркало увидел?

– Райком – та же деревня, – пояснил водитель, трогаясь на зеленый. – Знаешь, как тебя девочки из сектора учета зовут?

– Как?

– Никола-наставник.

– Не смешно.

– Тебе не смешно, а им смешно. По сравнению с картотекой все смешно… Приехали, товарищ секретарь…

Райком партии, недавно построенный красивый белый дом, стоял на площади в окружении голубых елей. В отличие от старого здания, где теперь помещались роно и другие учреждения, в аппаратных кругах его называли Новым домом.

Здороваясь, как заведенный, Шумилин поднялся на третий этаж, кивнул знакомому постовому милиционеру и около приемной первого секретаря столкнулся с инструктором отдела пропаганды и агитации Шнурковой.

Два года назад она перешла на партийную работу из Зеленого дома и была твердо уверена, что с ее уходом райком комсомола покатился по наклонной плоскости, чему немало способствовал лично товарищ Шумилин. Эту мысль она настойчиво и с выдумкой внедряла в сознание работников Нового дома.

– Здравствуйте, Николай Петрович, – поприветствовала она, глянув из-под тяжелых век. – Наслышаны, с чем районный комсомол к слету пришел! Мы в свое время другим встречали.

– Мы тоже, Зинаида Витальевна, к слету неплохо подготовились, а тем досадным происшествием занимается милиция.

– Ну что ж, может быть, и милиции пора комсомольскими делами заняться.

– Что вы имеете в виду?

– Полагаю, в скором времени мне представится возможность пояснить свою мысль.

– Как угодно, – пожал плечами Шумилин и, обойдя Шнуркову, зашел в приемную, справился у технического секретаря и стал ждать.

Наконец из кабинета выскочил энергичный, румяный зампредисполкома Компанеец и, увидев комсомольского вожака, покачал головой со смешанным чувством осуждения и сочувствия.

– Как первый? – спросил, пожимая протянутую руку, Шумилин.

– Философски настроен, но, кажется, неважно себя чувствует.

Шумилин вошел в большой, обшитый полированным деревом кабинет. Первый секретарь райкома партии Владимир Сергеевич Ковалевский, подвижный шестидесятилетний человек с усталым лицом и синеватыми губами сердечника, стоял у окна и держал в руке трубочку валидола.

– Садись, – сказал он, оборачиваясь. – Может, и правда лучше вместо сердца пламенный мотор иметь, а? Впрочем, ты еще молодой – не понимаешь, я тоже на фронте в себя больше, чем в двигатель своего танка, верил, ну да ладно… Как же вы это, братцы мои, дошли до того, что у вас райком грабят? Скоро секретарей начнут похищать, как Альдо Моро. Нехорошо! Милиция говорит: пацаны – значит, твоя недоработка. Что молчишь?

– Да вы и так, Владимир Сергеевич, все знаете.

– Все даже Маркс не знал. Что вы за поколение, братцы мои, со всем готовы соглашаться, лишь бы чего не вышло, только бы лишнего не сказать!

– Владимир Сергеевич, этим вопросом занимается РУВД.

– Понятно, что не Скотланд-Ярд.

– Наш оперативный отряд помогает, но независимо от того, кем окажутся хулиганы, я с себя ответственности не снимаю, мы соберем специально бюро, будем делать выводы…

– Дело нужно делать, а не выводы. Со слетом-то зашиваетесь?

– В общем, да.

– Еще бы, такой парад устроить непросто. А вот оставили бы вы помпу да подумали о главном: почему такое могло случиться и таков ли наш комсомол, каким быть должен? Мы ведь как про комсомол, так «Павка Корчагин, Магнитка, Комсомольск, Александр Матросов, Зоя Космодемьянская»… Золотой запас легче всего транжирить, а вы-то что дали, комсомольцы восьмидесятых? Я знаю: у тебя уже на языке БАМ, КамАЗ, КАТЭК… Это все, братцы мои, крупные, фронтовые операции, а что делаете вы в наступлении местного масштаба, о чем в центральных газетах не пишут?