Быстрый рост промышленного и торгового могущества Англии менял весь уклад жизни страны и особенно отразился на развитии естественных наук, помогавших на практике прокладывать путь новой экономике, а также на состоянии общественных наук, теоретически аргументировавших неизбежность разрушения веками установленных порядков.

В Англии совершались величайшие открытия, освобождавшие науку от тягостной теологической опеки и низводившие ее с небес на землю. Огромную роль сыграли в этом отношении важнейшие открытия Ньютона в области физики, математики, астрономии, открытия физиков и химиков Кавендиша, Блэка, Пристли, математиков Тейлора и Маклорена, астронома Гершеля, геолога Геттона, биолога Э. Дарвина. Недаром церковь, всегда сопротивлявшаяся развитию науки, испытывала особое беспокойство.

Экономическая теория английской буржуазии нашла свое обоснование в классической политической экономии, разработанной А. Смитом и Д. Рикардо.

Философия являлась ареной обостренной борьбы между материалистическим и идеалистическим направлениями.

Продолжателями материалистической традиции английской философской мысли в XVIII в. были Толанд, утверждавший, что движение есть свойство материи, Гартли, разработавший теорию ассоциации идей, исходивший из того, что психическая деятельность обусловлена раздражимостью нервной системы, и другие мыслители.

Целая плеяда английских деистов, склонявшихся к материализму, — Коллинз, Додуэлл, Коуард и другие — сводила роль бога к первопричине всего сущего.

Идеализм, защищавший основы религиозно-мистических представлений, нашел своего оруженосца в лице Беркли. Спекулируя на трудностях етественнонаучного материализма, Беркли, а затем и Юм исходили из идеалистической трактовки сенсуализма.

Такова была Англия, где в 90 милях от Лондона в захолустном селении Тетфорд, в графстве Норфолк, в семье бедного ремесленника-корсетника родился Томас Пейн. Его мать была ревностно предана англиканству и пыталась воспитать в мальчике приверженность к государственной церкви. Однако большее влияние на Томаса оказал отец, квакер по религиозным убеждениям. В детстве Пейн обнаружил пытливый ум, склонность к сочинению стихотворений, и отец отдал его в грамматическую школу. Обучение в школе было коротким. В тринадцать лет Пейн из-за нужды оставил школу и начал работать в мастерской отца. Через три года в поисках счастья и приключений Пейн нанялся матросом на каперское судно и отправился в плавание. Двадцати лет Пейн оказался в Лондоне, где работал корсетником и много времени отдавал учебе, увлекаясь астрономией и математикой. Он посещал лекции по натурфилософии Б. Мартина и Д. Фергюсона, популяризировавших ньютоновское учение. Для лучшего усвоения знаний он купил себе два глобуса. Вспоминая эти годы, Пейн писал позже: «Мой разум обладал естественной склонностью к науке» (18, стр. 277). В 1759 г. Пейн обосновался в местечке Сэндвиче, где продолжал работать корсетником, но вскоре поступил на службу в акцизное управление. Пейн не проявил себя усердным сборщиком налогов, через два с лишним года был уволен и опять стал корсетником, а затем учителем английского языка в Лондоне. Имея в виду этот период жизни Пейна, его злейший враг Олдис, впоследствии написавший клеветническую биографию мыслителя, утверждает, будто бы Пейн был странствующим проповедником-евангелистом. Как свидетельствуют новейшие исследования, этот вымысел, распространенный Олдисом, не подтверждается (см. 75, стр. 35–36). Далее в течение шести лет Пейн снова служил акцизным чиновником в Льюисе, в графстве Эссекс. В Льюисе, где Пейн жил с 1768 г., он зарекомендовал себя убежденным либералом с независимыми политическими взглядами. Он высказывал их в кругу своих друзей в таверне «Белый олень», бывшей одним из местных политических клубов (см. 43, стр. 20). Уже здесь Пейн показал себя способным общественным деятелем. В 1772 г. он возглавил движение сборщиков акцизов за повышение заработной платы. В написанной Пейном петиции в парламент — «Дело акцизных чиновников»— говорилось о бедственном положении чиновников, перед которыми стоит вопрос «быть или не быть». Обращение-памфлет, отпечатанное Пейном в четырех тысячах экземпляров, было его первой печатной работой. Один экземпляр он подарил знаменитому поэту Оливеру Гольдсмиту (1728–1774), такому же, как и Пейн, бедствовавшему неудачнику, который в своих произведениях отражал настроение задавленного нуждой труженика. В проникнутом скромностью письме Пейн с чувством удовлетворения сообщал Гольдсмиту, что он получил много писем от читателей, одобривших памфлет и благодаривших его. Парламент петицию отверг, а Пейн опять был уволен со службы в налоговом ведомстве. Вскоре обанкротилось в Льюисе его «дело» — небольшая табачная лавка. Все начинания Пейна завершались неудачей, и нищета преследовала его. В тридцать семь лет у него не было ничего, он был такой же бедняк, как и прежде. И тогда Пейн летом 1774 г. снова уехал в Лондон с последней надеждой: отправиться в Америку и там спастись от бедственного положения. В заокеанские колонии Англии Пейн стремился со школьных лет, когда прочитал книгу по естественной истории Вирджинии. Нет оснований полагать, что он помышлял о литературной карьере. Скорее его привлекали возможности заняться научными исследованиями. Пейн, как и Франклин, был самоучкой. Уже будучи в преклонном возрасте, Пейн писал своему другу Рикману: «В моей жизни не было и пяти минут… когда бы я не приобретал каких-либо знаний» (цит. по 75, стр. 34). Обладая незаурядными способностями, он увлекался математикой и механикой, искал ответы на самые сложные вопросы и в своих познаниях находился на уровне передовых ученых конца XVIII в.

В Лондоне Пейн возобновил знакомство с Франклином, у которого он бывал еще в 1772 г. Великий американец увидел в Пейне «способного и достойного молодого человека» и в рекомендательном письме в Америку своему зятю Ричарду Бейчу просил его помочь Пейну и устроить его учителем или клерком, пока он не освоится в новой стране и сам не узнает ее получше. В сентябре 1774 г. Пейн, снабженный Франклином деньгами, покинул Англию.

Плавание в Америку, продолжавшееся девять недель, было трагическим: на судне вспыхнула эпидемия тифа. Заболевший Пейн едва избежал смерти, и после прибытия судна 30 ноября того же года в Филадельфию он еще долго пролежал в постели.

В тринадцати английских колониях, протянувшихся узкой полосой вдоль атлантического побережья Северной Америки, в середине 70-х годов XVIII в. происходило быстрое экономическое развитие, которое метрополия всячески ограничивала. Шведский путешественник Кальм, побывавший в Америке в середине века, писал, что колониям не разрешено основывать новые мануфактуры, которые стали бы конкурировать с английскими. За исключением немногих определенных мест, колонии лишены права торговать вне британских владений; иностранцам также не дозволена торговля с американскими колониями. Подобных стеснений было множество.

Английский гнет особенно усилился после Семилетней войны. В 1763 г. определена была пограничная линия (по Аппалачам), за которой колонистам было запрещено селиться на землях, принадлежавших английской короне. В следующем году были установлены таможенные пошлины на сахар, вино, шелк и другие продукты и товары, запрещено торговать с Французской и Голландской Вест-Индией. В 1765 г. был введен закон о военном постое, обязывавший колонистов предоставлять английским колониальным войскам жилье и питание. В том же году был введен закон о гербовом сборе. Правда, через год английский парламент, убедившись, что закон этот осуществить невозможно, отменил его, но уже в 1767 г. были введены законы Тауншенда — пошлины в пользу Англии на ввоз стекла, свинца, красок, бумаги и чая. В 1773 г. колонисты отказались покупать чай Ост-Индской компании, на который были введены новые пошлины, а в Бостоне груз этого чая даже сбросили в море. В ответ на это в 1774 г. английский парламент провел ряд новых притеснительных законов, которые колонисты назвали «нестерпимыми законами».

Несмотря на усиление гнета, метрополии все же не удавалось строго контролировать экономику колоний, стремившихся к самостоятельности.

В американских колониях быстро росло население. Еще в 1760 г. там насчитывалось около 1,6 млн. жителей (не считая коренного населения — индейцев), а в 1775 г. в колониях проживало уже 2,6 млн. жителей, из которых более 500 тыс. были негры-рабы. В колониях развивалось сельское хозяйство, а также различные отрасли производства. Перед революцией, приведшей их к независимости, колонии производили железа и чугуна больше, чем Англия. Почти третья часть судов, плававших под британским флагом, была построена в Америке. Колонии уверенно конкурировали с метрополией уже не только на внутреннем, но и на внешних рынках. С увеличением населения и развитием экономики в Америке стали расти города.

Политика английских властей в колониях, особенно попытка задержать свободное заселение западных земель и сохранить крупные землевладения при помощи майората — феодального института, предусматривавшего переход земли к старшему в роде, вызывала особое недовольство колонистов.

Политическая и экономическая зависимость от Англии все более тяготила молодую американскую буржуазию, которая вместе с массой колонистов выступала против английского господства.

Сложной была в Америке и внутренняя обстановка. Трудовой люд, городская беднота, мелкие фермеры, негры-рабы и белые невольники страдали и от английского господства и от американских рабовладельцев, купцов, промышленников. Обострялись классовые и политические противоречия. Страна была накануне бурных событий.