Авориэн быстро накрыла на стол, и мы занялись едой.

– Вот уж не думал, что ты умеешь готовить, – заметил Скит, тут же смутился и уже едва слышно добавил. – Всегда считал, что у дочери Лайтфела найдутся более важные занятия.

Гаст сильно пихнул его в бок. Но щеки Авориэн чуть порозовели от похвалы. Инведнис только усмехнулся – он считал, что готовит лучше любой женщины.

– Что собираешься делать дальше? – спросил у нее Гаст, потягивая вино.

– Еще толком не знаю, – она чуть пожала плечами. – Сначала я решила отправиться в Оушэнд к Визониану.

Гаст едва не поперхнулся. Я на всякий случай хлопнул мага по спине, не преминув посмотреть на него с насмешкой.

– Спасибо, Тэрсел, – Гаст чуть криво улыбнулся и вновь обратил взгляд к Авориэн.

– Я знаю, он твой учитель. Но он так же главный советник отца… – продолжила она. – Он, конечно, не одобрил произошедшего…

Теперь я уставился на нее.

– Выходит, Визониан знает, что сделал Тэрсел? – Гаст нахмурился, подобное в его планы не входило. – Значит, теперь это известно и Лайтфелу…

Я медленно поднялся, и Авориэн невольно подалась назад.

– Ты это из мести сделала? – поинтересовался я. – Думала, что этим досадишь мне? Ты ошиблась. Ты совершила нечто более худшее. Знаешь, как могут расценить это происшествие? Как нарушение мирного договора!

– Нет… не может быть… – в изумлении прошептала она.

– Глупая девчонка! Ты не капли не смыслишь в политике! – я не сдержался и наорал на нее. – И я, дурак, пожалел тебя. Вышла бы замуж, ну поплакала бы немножко, да и успокоилась. А теперь вся эта история может обернуться войной!

– Тэрсел, успокойся… Мы сейчас все обсудим…

– С ним я ничего не буду обсуждать! – в глазах Авориэн стояли слезы. – Разве что… кроме его пребывания в моем доме…

– Очень мило с твоей стороны, – я подлил себе в кубок вина, потом недолго думая прихватил всю бутылку и удалился со всем этим наружу. – Что ж, удачи!

Я вскочил на Шэда умудрившись не пролить ни капли.

– Твое здоровье, Эви! – я пригубил из бокала, тронул коня и тихо выругался. – Проклятая взбалмошная девчонка!

Тучи давно разошлись, и мокрую дорогу заливал свет почти полной луны. Посвистывая и попивая вино я медленно ехал вперед. Не прошло и получаса, как позади раздался перестук копыт.

– С каких пор светлые колдуны стали ездить по ночам? – поинтересовался я.

– С тех пор, как у них появился приятель темный колдун, который, очевидно, любит ночные прогулки.

Я обернулся к Гасту. Он кивнул назад – за нами следовали остальные, причем за спиной Скита сидела Авориэн.

– Не мог же я оставить ее там одну.

– Уверен, если что, она смогла бы постоять за себя.

– Я в этом не так уверен, как ты, – Гаст еще больше понизил голос. – Причина вашей ссоры действительно в тех колдунах?

– В чем же еще?

– Тогда, у Лайтфела… – Гаст бросил на меня пытливый взгляд.

– Нет, могу тебя уверить, что причина именно в колдунах, – и я ничем не солгал Гасту.

– Что ж…

– Может вы остановитесь, наконец! – донесся до нас крик Инведниса.

Мы натянули поводья. Отставшие подъехали к нам. Авориэн метнула на меня раздосадованный взгляд.

– Ты можешь остаться в моем доме, – произнесла она.

Я уже хотел поинтересоваться, в каком, но перед нами на обочине возникло то же самое строение.

– Ты материализовала дом?! – голос Гаста выдал восхищение.

– Как и предыдущий, – пояснила Авориэн.

Но я испытывал недоверие к подобным вещам.

– Я, пожалуй, заночую на улице. Не придется высоко падать, если вдруг он так же легко исчезнет.

– Тэрсел, ты забыл, как я рассказывал, что в нашей обители куда более талантливые маги по материализации, – заметил Гаст, пытаясь смягчить мои слова.

– А обед тоже материализованный? – я с подозрением воззрился на бутылку вина в своей руке.

Меня всегда учили не есть материализованную пищу, мало ли во что она могла превратится. Авориэн вспыхнула и, взбежав по ступенькам, исчезла в доме.

– Это уже было лишним, – упрекнул Гаст. – Скит, Инведис, идите в дом. Я скоро к вам присоединюсь.

Однако мы еще долго говорили с Гастом. Я расседлал Шэда, и он улегся на землю. Рядом я бросил одеяло и расположился на нем, откинувшись на теплый бок жеребца. Гаст, глядя на меня, устроился точно так же.