– Ты уладил свои дела?

– Не успел.

– А узнал, кто главный заговорщик?

– Ты еще не понял?

– Неужели сам Ментепер? Но… зачем? Ведь он и так главный и самый могущественный колдун.

– Он просто забавляется, Гаст. Просто забавляется. И его забавы злы и жестоки. Играет в шахматные партии живыми фигурками… Черные пешки, белые пешки…

– Он безумен, если боль других доставляет ему наслаждение.

Я промолчал, потом глянул на веревки, связывающие Гаста. Накладывать веревки, защищенные колдовством, я тоже научился у Ретча и тоже без его ведома. Гаст размял на свободные руки.

– Позади тебя на полке бутылка с вином и бокалы, – указал я. – На левитирование у меня сил нет.

– Уверен, что не повредит тебе? – Гаст разлил вино и протянул мне кубок. – Не думаю, что твоя мать одобрила бы.

– После ее лекарства у меня такая горечь во рту, будто я выпил желчь.

– Знаешь – наверное, ты очень удивишься – она действительно очень любит тебя, но в то же время она боится. Очень боится.

Я едва не подавился вином.

– Ты ошибаешься. Если она испугалась, то испугалась за меня.

– Нет. Это страх совершенно иного рода. Ты в самом деле не заметил? Она никогда не наказывала тебя в детстве?

– Нет, это делали только мои учителя, даже отец никогда… – я смолк, потому что внутренним чутьем узнал о его приближении.

Не прошло и пары секунд, как он без стука зашел в комнату. Обнаружив, что Гаст, совершенно свободный, распивает со мной вино, он на миг опешил, но тут же вновь стал непроницаемым.

– Ты хотел поговорить со мной, – он присел рядом. – Не думаю, что стоит откладывать на завтра.

И бросил вопросительный взгляд в сторону Гаста.

– Он в курсе всего, – успокоил я отца.

– Всего? – Бэйзел криво усмехнулся. – Что ж… Послезавтра собирается Совет.

– Совет? – удивился я. – В честь чего? Из-за Ментепера?

– Из-за твоего возвращения. Если твой друг разболтает, я сам искрошу его в мелкие кусочки.

Мы, недоумевая, переглянулись с Гастом.

– Но об этом чуть позже. Завтра нас ждет Лайтфел. В особенности тебя.

– Меня?

– Кажется, ты стал виновником похищения его дочери. Лайтфел потрепал мне нервы, надо заметить, пока вы пропадали неизвестно где.

– Я только помог ей сбежать.

– Вот как? – Бэйзел взглянул на меня с легкой насмешкой. – Что произошло между вами?

– Ничего, – я нахмурился.

– Ничего? – он взял меня за подбородок. – Ты не спал с этой смазливой девчонкой? Глядя в твои лживые глаза, в это трудно поверить.

Гаст закашлялся от столь откровенного вопроса, и Бэйзел обернулся к нему.

– Скажи-ка, ради же пользы твоего приятеля, какие отношения были между ними?

– Даже если что-то и было, он вряд ли при этом присутствовал, – вставил я, избавив Гаста от ответа.

– Мерзавец, – почти ласково констатировал Бэйзел. – Лайтфел за это свернет тебе шею. А происшедшее с его советником еще больше усугубит наши отношения… Впрочем, последнее можно уладить. Итак, я слушаю, Тэрсел.

Бэйзел налил себе вина в кубок, и я посвятил его в заговор Дейры, Берда, Кейла, Балахира – мага из колдовского Совета и главного инициатора – Ментепера.

– Лайтфел, получив сведения от Берда и Кейла, обеспокоился. И настолько, что поручил Гасту переправиться в мир Игнифероса и просить у него помощи. Правда, после того, как Лайтфел узнал, что я и Гаст дружны, он послал с этой миссией других. Этих магов мы нагнали в одном из миров, и… я дал им слово, что разговоры о войне – это лишь способ спровоцировать светлую обитель и не более.

– Значит, они не добрались до Игнифероса? Не знал, что Лайтфел поддерживает с ним отношения.

Гаст уставился на меня. Я знал, что солгал кое в чем отцу, но все выкладывать не собирался. Особенно то, что Игниферос погиб. Бэйзел же некоторое время сидел мрачный, как грозовое облако, что-то обдумывая, затем поднялся и, ни на кого не глядя, направился к двери. Потом замер.

– Удивительно, что здесь не замешен Нордек… Кейл еще жив? В какой он камере? – когда я назвал, он кивнул и добавил. – Скоро вернусь.

– Я думал, судя по последней встрече, что у вас очень плохие отношения, – заметил Гаст. – Мне тогда казалось, Бэйзел мог убить тебя.

– Нет, я всегда ладил с отцом, хотя не скажу, что отличался послушанием. Но один раз мы сильно поссорились.

– Из-за очередного погибшего учителя?

– Да. А еще из-за Дейры, из-за моего брата, из-за Нордека… Дейра откровенно пыталась поссорить меня с отцом, я срывался на брате, а Нордек – старейший член колдовского совета – всегда придерживался мнения, что надо избавиться от меня ради блага всех остальных, – я досадливо поморщился. – Готов поклясться, что он опять подымет этот вопрос на Совете.