И я отправилась в университет. В метро удалось сесть, так что я вытащила учебник и принялась судорожно выписывать в блокнот номера задач, которые будем решать на ближайшей паре. Слава богу, речь шла не о лекции – ее, предварительно не выучив, не прочтешь, – а о практическом занятии. И все равно я чувствовала себя преступницей – первый раз в жизни не подготовилась как надо!

Все три пары прошли неудачно. Наспех выбранные номера оказались не идеальными, к тому же студенты отвлекались и даже иногда переговаривались. Много раз обращала внимание: чем хуже я себя чувствую, тем хуже они себя ведут. Мне часто кажется, что учишь не только с помощью знаний, но и каким-то внутренним посылом… не знаю, как еще это назвать. Если он ослабевает, сразу падает результат. Я с трудом вообще контролировала себя. Мысли разбегались, чувства метались. Хочется верить, это хотя бы не было сильно заметно со стороны.

Вот, кстати, почему Справочник советовал поменьше использовать Дары. Казалось бы – пусть отдача. Главное, не помереть, а там почистил себя от шлаков, скачал энергию из эфира – и вперед, к новым подвигам. Ан нет! Все равно случившееся для организма – потрясение. Разумеется, при жестокой необходимости ты на это пойдешь, однако десять раз сперва подумаешь. И хорошо, что есть ограничения! А то страшно представить, чего бы ведьмы наворотили.

Я, например, постоянно находилась в напряжении. Ну ладно, Дар «видеть людей насквозь» меня, похоже, миновал (хотя из трех я бы, признаюсь, предпочла именно его). Зато, никуда не денешься, я умела насильно вызывать любовь. Кроме того, пребывала в сомнениях по поводу управления действиями. Вдруг я и на это способна, только пока не имела случая применить? Предпочитая не рисковать, я напрочь игнорировала повелительное наклонение, а домашнее задание молча писала на доске, хитроумно избегая даже тени приказа. Нет, так работать невозможно! Дома в первую очередь надо почитать, как контролировать Дары, и взять себя в руки. Это следовало сделать вчера, да я не вовремя отключилась.

Однако прежде, чем идти домой, необходимо было произвести одну не слишком приятную процедуру. Накануне я влюбила в себя декана. Пусть не нарочно, однако спорить не приходится – влюбила. Если я правильно поняла, подобные эксперименты опасны для здоровья не только ведьмы, но и подопытного человека. Себя я вчера подлечила, а как быть с Николаем Петровичем? Предоставить, по совету Справочника, собственной участи? А вдруг он серьезно заболеет? Хоть Женька и утверждает, что я ему изначально нравилась, как-то не верится. Боюсь, я радикально вмешалась в его внутренний мир, а это не остается без последствий. Тут и начинаешь понимать, почему полноценной ведьме недостаточно одногоДара. Вот заглянула бы я ему в душу и быстренько все поняла! Но раз в душу не получится, хотя бы присмотреться к внешнему виду. Убедиться, что не помирает, и успокоиться. А ежели помирает, срочно искать рецепт в «Справочнике ведьмы». Как удачно он залетел в мой компьютер! Не представляю, что б мы без него делали?

Я уже приготовилась запереть аудиторию и направиться в сторону деканата, когда дверь открылась, и объект поиска появился собственной персоной. Он был не в привычном костюме с галстуком, а в джинсах и молодежной рубашке на кнопках. Однако это его не красило. Скорее наоборот.

– Рад вас видеть, Вика.

– Добрый вечер, Николай Петрович, – ответила я, изучая знакомые лицемерные черты. Похоже, здоров.

– Уже почти шесть, а у вас, бедняжки, даже не было перерыва, чтобы перекусить. Я на «мерсе». Отвезу вас в одно замечательное место, мы прекрасно поужинаем!

– Спасибо, я спешу. Меня жених ждет, – соврала я, решив раз и навсегда расставить точки над «и».

– Подождет! – моментально стерев улыбку, отрезал Николай Петрович. – Вы пока еще на работе. Вот что я вам скажу, Виктория. Поначалу я относился снисходительно к вашим ошибкам. Молодая девушка, красавица – трудно рассчитывать, что она будет хорошо работать. Но теперь вам доверили читать лекции в потоке из ста человек, и я как руководитель не могу смотреть сквозь пальцы на ваше разгильдяйство. Студенты мне дороже, чем собственные дети, и я обязан защищать их интересы и отстаивать права.

Я не нашла ничего умнее, чем оторопело выдавить:

– Они на что-то жалуются?

– Разумеется, большинство из них боится выступить против преподавателя, – горько заметил Николай Петрович. – Но я стараюсь, чтобы деканат стал для них родным домом и чтобы со всеми своими проблемами они приходили к нам.

С ужасом представив себе человека, у которого в качестве родного дома деканат, я продолжала слушать.

– Сейчас, когда сам президент объявил о войне с коррупцией, мне особенно неприятно встретить ее на своем факультете. И, боюсь, придется сделать данные факты достоянием общественности. Разумеется, мне вас очень жаль, но интересы дела выше личных симпатий.

«Может, в качестве побочного эффекта влюбленности он сошел с ума?» – в недоумении подумала я. Действительно, о чем он? О себе? Вряд ли. Обо мне? Учитывая, что я, несмотря на безденежье, придерживаюсь принципа даже не заниматься со своими студентами репетиторством (мало ли что?), я тут уж совсем не к месту.

– На последнем экзамене, Виктория, вы подсказали одному из учащихся. Вы прекрасно понимаете, каковы причины подобных поступков и насколько это порочит доброе имя преподавателя.

Я подобного не помнила, однако не исключала. А причины как раз просты. Я терпеть не могу списывания и всегда говорю студентам: если что-то забыли, лучше спросите меня, я вам помогу. Какая-то мелочь может вылететь из памяти у всякого – главное, понимать общую суть.

– Видите, вам даже нечего возразить. И это еще не все! Сегодня, например, вы закончили последнюю пару на пятнадцать минут раньше. Чем вы это объясните?

– Мы так договорились со студентами, – наконец-то вставила я. – Раньше начинаем и раньше заканчиваем. Нам всем так удобнее.

– А расписание, утвержденное ректоратом, для вас не указ? Вам, значит, закон не писан? Вы в курсе, что случившееся нуждается в объяснительной записке, мотивирующей прогул?

– Какой прогул? Пара длилась сколько положено – полтора часа. А потом я еще задержалась и отвечала на вопросы.