— Ну почему глупостей? — вступилась за меня Ольга. — Парня застрелили, так? А сегодня погибла его подружка. Ведь подозрительно?

— Мне не подозрительно, — усмехнулся он. — Ангелина сказала, они вроде бы расстались. А сколько у нас народу ежедневно гибнет под колесами автомобилей, не мне вам рассказывать.

— Я видела, как это произошло: он сбил ее нарочно и скрылся.

— Наверняка пьяный. Ладно, чего ты от меня хочешь?

— Вдруг ее убили? — пробормотала я.

— Хорошо, — понаблюдав за мной, вздохнул он. — Если там что-то не так… Что ты можешь рассказать об этом Олеге?

— У него есть сестра и племянница. С Юлькой они познакомились год назад, потом расстались. Где-то с месяц встретились случайно, и отношения вроде бы возобновились. Чем он занимается, Юлька не говорила.

— Понятно. Пейте чай, детективы, — поднимаясь, сказал он. — А я пойду телик смотреть.

— Иногда мне кажется, что он совершенно бесчувственный, — вздохнула Ольга. — Но ты не думай, если там есть за что зацепиться, вцепится как доберман.

А я думала о своем муже, и эти мысли мне не нравились.

Когда я вернулась домой, Анатолий сидел в гостиной перед телевизором. Шел какой-то фантастический фильм, и мне стало ясно: на происходящее на экране муж попросту не обращает внимания, потому что фантастику он терпеть не мог.

— Звонила Юлина мать, — не глядя на меня, сообщил он и добавил:

— Ужасно…

— Что ты имеешь в виду, ее звонок? — устраиваясь в кресле, спросила я.

— Что? — нахмурился он. — Если это шутка, то, должен заметить, весьма неудачная.

— Не пора ли нам поговорить откровенно?

— Не понимаю…

— Я тоже многого не понимаю, — вздохнула я. — Что тебе сообщила Юлька?

— Я уже все рассказал.

— Нет. Кого она видела с убитым Олегом? Ведь она рассказала тебе? Это кто-то из близких нам людей, человек, которого ты хорошо знаешь?

С минуту он смотрел на меня так, будто видел впервые, и пытался понять, что я делаю в его доме.

— Что за бред? — произнес он. — Какой человек? Я все тебе рассказал.

— Не все, — отрезала я. — Кое-что не сходится. Олега застрелили, это я знаю совершенно точно. Следовательно, убить его я не могла, а значит…

— Ничего это не значит, — перебил Анатолий, глядя на меня едва ли не с ненавистью. — Что, скажи на милость, это меняет, раз Сашка по-прежнему у них?

— Если мы обратимся в милицию…

— Мы никуда не будем обращаться, — чеканя слова, произнес он.

— Ты от меня что-то скрываешь, — помолчав, заметила я. — Нет.

— Да. И это выглядит очень подозрительно.

— В каком смысле?

— Если бы дело не касалось нашей дочери, я бы решила…

— Прекрати, — рявкнул он так, что в ушах зазвенело. — Тебе не стыдно? — Я поднялась и пошла к двери, но он догнал меня. — Извини. Мне очень тяжело, и с эмоциями я справляюсь с трудом. Давай доверять друг другу.

— Мне бы очень этого хотелось.

— Что мешает?

— Не знаю, — подумав, честно ответила я.

— После твоего возвращения между нами точно стена. Такое чувство, будто ты чего-то недоговариваешь. Что там произошло? Что? Что-то такое, о чем тебе не хочется говорить? И это что-то мучает тебя?

— Меня мучает мысль о дочери. Разве этого мало?

— Тот парень, охранник, почему он тебя отпустил?

Поначалу я не поняла смысл вопроса, стояла и ждала, когда муж продолжит, но он замолчал, отвел глаза, а я наконец сообразила, что он имел в виду.

— Ты считаешь… Ты думаешь, что я его соблазнила? — Я с трудом нашла нужное слово.

— Даже если так, разве кто-то имеет право тебя осуждать? Ведь речь шла о твоей жизни и жизни ребенка…

Я смотрела ему в глаза. Он смешался и замолчал, глядя на меня хмуро и испуганно одновременно.

— Я не знаю, почему он отпустил меня, но моим любовником он не был, — сказала я спокойно, наблюдая, как испуг уходит из его глаз.

— А этот Олег?

— Олег намеревался им стать и в результате получил табуреткой по голове.

— Это правда?

— Правда. А теперь я хочу услышать правду от тебя. Что тебе рассказала Юлька?

— Ничего, — заволновался он. — То есть все, что она мне рассказала, ты уже знаешь.

— Вот как, — с горечью кивнула я, потому что была почти уверена: он лжет.

— Я не понимаю… — начал он, но я, не дослушав, покинула комнату.

На ночь я осталась в гостиной, бродила почти до утра, размышляя и пытаясь найти верное решение. Я по-прежнему считала, что необходимо немедленно сообщить в милицию и о похищении ребенка, и о гибели Юльки, и о моих подозрениях. На 99 процентов я была убеждена, что так будет правильно, но оставался еще один процент, и он не давал мне покоя. Что, если Анатолий прав?