— Майя, — позвала я, перешагнув через порог.

— Я в кухне.

— Почему ты дверь не запираешь?

— Так я вас жду. — Она появилась в дверях, расцеловала Сашку, а потом меня. — Хочешь кофе?

— Нет, спасибо.

— Тогда апельсиновый сок. А ты можешь идти в спальню и перемерить все мои платья. — Сашка с радостным визгом бросилась в спальню, а я покачала головой:

— Ты ее слишком балуешь.

— Ерунда. Девчонки любят тряпки… Вы чего смылись по-английски?

— Анатолий вспомнил о каком-то деле.

— Серьезно? — Ясно было, что Майка мне не поверила.

— Просто захотели побыть вдвоем, — отводя взгляд, сказала я.

— Слушай, мы подруги. В душу не лезу, но подруги для того и существуют… Иногда человеку просто необходимо выговориться. — Я молчала, и Майка после паузы продолжила:

— Все заметили: у вас с Толькой что-то не так. А Макс мне прозрачно намекнул, что у тебя роман.

— У меня роман? — вытаращила я глаза.

— Ну… так и сказал: «Наша тихоня всех здорово удивила».

— С чего ты взяла, что речь идет о романе?

— А о чем же еще? Чем ты могла удивить? Получила Нобелевскую премию в области прикладной математики?

— С чего вообще возник этот разговор?

— Утром сели за стол, вас нет, вот и заговорили… вполне естественно, между прочим. Маринка Логинова сказала, что ты завела любовника и даже хотела с ним сбежать, но Анатолий был начеку… И ни в какой больнице ты не лежала, все это твой муж выдумал, чтобы скрыть сей прискорбный факт. Что скажешь?

— Скажу, что моя личная жизнь куда как менее интересна, чем ее представляют другие.

— Так был любовник или нет?

— Не болтай глупостей.

— Когда я разводилась с Пашкой, ты была в курсе всех моих дел.

— Я не развожусь.

— Ладно, извини. Если честно, я думала, ты придешь, чтобы пооткровенничать.

— Я нашла в Юлиной комнате фотографию, — сказала я и достала фото из сумки. — Это тот парень?

Майя взглянула, отложила фотографию в сторону и кивнула:

— Он. Красавец, правда?

— Ты точно видела именно его?

— А в чем дело? — нахмурилась Майя. — Если хочешь уточнить, как зовут парня и все прочее, спроси Макса.

— Вот что, — подумав, сказала я, — не говори ничего Максу.

— Что не говорить?

— Об этом парне, о том, что видела его с ним, и о нашем разговоре тоже. Хорошо?

— Как скажешь.

— Обещай мне.

— Ладно, буду молчать как рыба.

Мы вместе пообедали, и часа в три я с Сашкой возвращалась домой. На светофоре обратила внимание на темно-синий «Опель». Правда, номера того, что я видела во дворе, я не запомнил а, зато уж этот не забуду. Я нервно отбивала пальцем дробь, ожидая сигнала светофора. «Опель» свернул на первом повороте. Зазвонил телефон, я вздрогнула и с досадой покачала головой: «Если так пойдет дальше, я окажусь в психушке».

— Слушаю, — вздохнула я.

— Геля, это Виктор Сергеев.

— Здравствуй, Витя.

— Как отдохнули?

— Отлично.

— Если ты ничем особо не занята, может, встретимся?

— Конечно, — согласилась я.

— Тогда через час жду тебя в кофейне на Чехова. Идет?

— Идет.

Я выключила телефон и задумалась. Ольгин муж, к которому я обратилась после гибели Юльки, решил поговорить со мной. Надо полагать, не просто так решил. Спокойно, не жди, что Виктор разом раскроет все секреты. Однако волнение не оставляло меня.

В кафе я прибыла за полчаса до назначенного срока. Купила Сашке мороженое и, уговаривая себя быть терпеливой, то и дело поглядывала на дверь. «Он занятой человек и может опоздать, — твердила я. Мой взгляд от двери переместился к окну — в переулок сворачивал темно-синий „Опель“. — Вряд ли это галлюцинация», — подумала я и вновь огляделась, на этот раз тревожно. В кафе народу немного, и если сюда вдруг ворвутся…

Кто за мной может следить? Первое, что приходит в голову, — охрана мужа. Но в этом случае ему не худо бы предупредить меня, чтобы избавить от инфаркта. А если это не Анатолий, тогда кто? Люди, похитившие моего ребенка? Они получили деньги, если верить мужу… Что это, черт возьми, приходит мне в голову: «если верить…»? Кому же еще верить, как не самому близкому человеку? Что, если этих денег им показалось мало и они вновь решили похитить ребенка? Напрасно Анатолий не обратился в милицию, ведь я просила его, но он упрямо отвечал, что в целях нашей безопасности ничего выяснять, тем более заявлять, нельзя.

— Мама, мы еще долго будем сидеть здесь? — спросила Сашка. Я не сразу нашла, что ответить, поглощенная невеселыми мыслями.

Тут дверь кафе открылась, и появился Виктор, улыбнулся, заметив нас, и подошел к столу.

— Привет, — кивнул он Сашке. — Это что у тебя за зверь?

— Медведь.

— Серьезно? А что такой толстый? И нос больше похож на свиной пятачок.

Сашка радостно фыркнула:

— И вовсе нет. Это же не настоящий медведь, а игрушечный. Настоящие медведи кусаются. Правда, мама?