— О, так именно поэтому вы могли расстреливать японцев с недоступного для них расстояния, — воскликнул изумленный фон Труппель, — Браво! Меткость ваших комендоров тоже вызывает зависть. Не хотел бы я оказаться у них на прицеле.

Удивили его и скорострельные шестиствольные зенитные установки АК-630. Услышав об их скорострельности, капитан цур зее поначалу впал в ступор. Потом, придя в себя, пробормотал, — О, майн гот, — четыре тысячи выстрелов в минуту! — Господин адмирал, вы не шутите? — Ведь это просто невозможно! Даже пулеметы не стреляют с такой скоростью!

— Картечница Гатлинга имела похожую скорострельность, — возразил я, — а эта машина, как раз берет свое происхождение от нее. Когда нужно выпустить в противника тучу мелких снарядов, ну, вы сами понимаете, что может случиться… Одна очередь разрезает миноносец, как ножовкой. Не ускользнут от этой машинки и более быстроходные минные катера.

Вот так вот тихо и мирно беседуя мы, вместе с губернатором Циндао, больше часа обходили помещения крейсера. Естественно, кое-куда немецкого "капраза" не стоило пускать ни в коем случае. К примеру, в ангар, где стоял вертолет, или к пусковым ЗРК 300-Ф. Но даже то, что мы разрешили увидеть фон Труппелю, потрясло его. Маска невозмутимого немецкого офицера, которую он надел при начале нашей встречи, слетела с него напрочь. Губернатор вел себя, как ребенок, которого запустили в магазин игрушек. Фон Труппель с восхищением смотрел на приборы, расположенные в боевой рубке, но, несмотря на все мои старания, по всей видимости, с трудом понимал, о чем идет речь. Для того, чтобы вникнуть, ему необходимо было объяснить такие вещи, как радиолокация.

Выслушав мои объяснения, он воскликнул, — О да, герр Виктор, Гульермо Маркони что-то писал о радиоскопе. Но, по моему, у него ни черта не получилось. А у вас такие стоят на каждом корабле, да еще и не по одной штуке. Удивительно! Им не мешает ни темнота, ни дождь со снегом ни туман… Ха, ха, расскажите это англичанам с их вечно дождливым и туманным климатом, они оценят ваши приборы.

В общем, к концу нашей импровизированной экскурсии фон Труппель, был, что называется, "готов к употреблению". Вернувшись в адмиральский салон, он, позабыв спросить у меня разрешения присесть, что немыслимо для германского офицера, плюхнулся в кресло и, сняв фуражку, начал крутить ее в руках.

— Господин адмирал, — сказал он немного растерянным голосом, — единственно что я точно понял, так это то, что вы не от мира сего — это я могу сказать вполне определенно. То, что я увидел и услышал сегодня, просто не укладывается у меня в голове. Ваш корабль — а я знаю, что он у вас не единственный, — в одиночку может победить целую эскадру самых современных броненосцев. А если вы выйдете в море со всеми вашими кораблями?! — Ведь нет на свете такой силы, которая могла бы противостоять вам! Боже, спаси тех несчастных, которым не посчастливится встать на вашем пути!

Видя смятенное состояние моего гостя, я понял, что его нужно срочно приводить в чувство. Взяв со стола недопитую бутылку "Шустовского", я налил не как обычно, маленькую серебряную стопочку, а половину стакана, и протянул его губернатору.

— Фон Труппель, залпом выпил содержимое стакана, как будто там была вода, а не коньяк.

Алкоголь немного привел его в чувство и упорядочил мысли. Взгляд фон Труппеля стал более-менее осознанным. Он положил фуражку на стол и и спешно стал застегивать случайно расстегнувшуюся на кителе пуговицу.

— Итак, господин губернатор, — начал я, — вы познакомились с крейсером моей эскадры. Скажу честно, этот корабль — один из сильнейших в своем классе. Да, действительно, из ныне существующих военных кораблей ни один не может сравниться по огневой мощи и многим другим параметрам с любым кораблем из моей эскадры. Теперь вы понимаете, почему Япония может считать себя побежденной. Правда, микадо пока так не считает. И мы постараемся сделать все, чтобы в самое ближайшее время до него дошла эта мысль. Точных планов я вам выдавать не буду, но скучно не будет никому.

— Господин адмирал, — спросил ошарашенный фон Труппель, — а что вы намерены делать, после того, как Япония будет окончательно повержена, и подпишет с вами мир на самых выгодных для вас условиях? Против кого вы тогда повернете свое оружие?

— Господин губернатор, — ответил я, — мы бы хотели после победы над Японией зачехлить стволы орудий, и заниматься обычными мирными делами. Но, нет мира на Земле, и мы хорошо помним латинское изречение: "Si vis pacem, para bellum"…

— "Хочешь мира, готовься к войне", — перевел с латыни на немецкий фон Труппель слова римского историка Корнелия Непота, — но к войне с кем вы намерены готовиться, господин адмирал?

— Господин губернатор, — сказал с улыбкой я, — в переданном мне послании адмирала Тирпица было упоминание "о необходимости противостоять непомерной экспансии одной из морских держав, которая пренебрегает общепринятым законам и обычаям ведения войны на море, и считает себя владычицей всех морей и океанов". — Вот вам и ответ!

— Итак, Британия, — тихо сказал фон Труппель, — мы… я так и думал. Вы знаете, господин адмирал, я совсем не удивлен. Недружественная России политика Англии, которая к тому же является союзником и подстрекателем Японии, должна быть наказана. Я представляю, что сделают ваши корабли с британскими, если те самонадеянно рискнут вступить с вами в бой. Это будет избиение младенцев! А, в общем, так им и надо. Англия должна наконец избавиться от своей мании величия.