Доктор Герделер назвал видных военачальников и среди них — фельдмаршала фон Клюге. Услышав эту фамилию, Гудериан даже губу прикусил. Фельдмаршал расчетлив, медлителен и осторожен. Он пользуется авторитетом в войсках. Если уж он решился, то за ним могут последовать многие генералы.

Сразу после беседы с Герделером. Гудериан вызвал машину и попросил Маргариту съездить с ним за город. Пока жена одевалась и собирала в корзину закуску, подошел большой штабной «мерседес».

В машину они сели порознь. Жена — рядом с шофером, а Гейнц — в салоне, задернув занавеску. Маргарита сама выберет место, где остановиться. А он должен еще раз взвесить все «за» и «против».

Итак, победить в этой войне немцы не смогут. Русские выходят к границам Рейха. Остается либо разгром, либо почетный мир. Но мир без Гитлера для Гудериана опасен. Ведь он не просто заурядный генерал Третьей империи. Он создал для фюрера бронетанковые войска, он был одной из опор Гитлера в армии. Он будет нести ответственность вместе с фюрером. Не за то, конечно, что вывез серебро из собора в Смоленске, это — мелочи. Его могут судить за подготовку войны, которая унесла миллионы жизней. Он связан с фюрером слишком долго и слишком крепко, чтобы безболезненно выбрать новый путь.

Примкнуть к заговорщикам? Но если заговор раскроют? Тогда — гестапо! — у Гейнца похолодели ладони. Даже если заговор удастся, еще неизвестно, выиграет ли от этого лично он!

Значит, надо нарушить слово, данное Герделеру, и заявить о заговоре, не то в случае провала его могут привлечь к ответственности за сокрытие. А какова выгода? Фюрер после сдачи в плен Паулюса заявил, что до конца войны никому больше не присвоит звание фельдмаршала. Это отпадает. Но есть еще такие посты, на которых можно обессмертить себя. Высшая честь, высшая мечта каждого немецкого полководца — занять кресло начальника германского Генерального штаба, этого центра военной мысли, в кабинетах которого разрабатывались самые важные стратегические замыслы, самые тайные планы.

На стороне заговорщиков — фельдмаршал фон Клюге. Он знает о заговоре, и этого достаточно. Погубить своего старого врага и соперника, добиться должности начальника Генерального штаба — вот цель! Для этого стоит лишь сказать кому нужно несколько слов. Но не оставлять записей, никаких документов, чтобы впоследствии никто не мог предъявить ему никаких улик.

Раньше он не советовался по служебным делам с Маргаритой. Но сейчас дело касалось не только службы, но и будущего семьи. К тому же во всем этом мире, полном зависти, предательства и злобы, она была единственным человеком, с которым он мог говорить откровенно.

Они шли по краю дубового леса. Старые деревья стояли ровными рядами, как солдаты в строю, и это успокаивающе действовало на Гудериана. Шофер со складными стульями и с корзинкой провизии держался в почтительном отдалении.

Гейнц выбрал место на берегу ручья, открытое со всех сторон, велел шоферу оставить ношу и вернуться к машине. Маргарита расстелила на траве скатерть, нарвала букетик цветов и поставила его в серебряную вазочку посреди скатерти.

— Слушай меня внимательно, — сказал жене Гудериан. — Сядь, слушай и отвечай не торопясь. Мы должны принять решение, может быть, самое важное в нашей жизни со дня свадьбы.

— Я слушаю, дорогой, — белые, со вздувшимися венами кисти рук ее спокойно лежали на коленях. Почти неуловимым движением она повернула кольцо на пальце внутрь камнем, чтобы блеск его не мешал Гейнцу сосредоточиться.

— Есть люди, которые хотят отстранить от власти фюрера…

— Это невозможно! — испугалась она.

— Но если это произойдет?

— Будет плохо! Будет очень плохо, мой дорогой!

— Объясни мне подробней.

— Я не знаю, как объяснить, — беспомощно взмахнула она руками. — Германия стала такой большой и сильной. Мы разбогатели. И ведь это благодаря ему.

— Разбогатели далеко не все.

— Но у всех есть надежда, — возразила она. — Наш шофер надеется открыть мастерскую где-то в Югославии, ему нравится там климат. Кухарка хочет ехать в Эстонию: ее брату дадут там землю и ферму. Простые люди много страдали, Гейнц, теряли своих родных. Фюрер обещал счастье всем немцам. И немцы ждут наград за лишения и страдания. Все надежды связаны с фюрером.

— И твои тоже?

— Мой дорогой, для новой власти нужна будет новая опора. Мне страшно за тебя и за детей. А я?.. Я везде буду рядом с тобой. Даже на том свете, если это только возможно.

— Хорошо, — сказал Гейнц, резко поднявшись. Заложив руки за спину, медленно пошел вдоль ручья.

Маргарита, поглядев ему вслед, со вздохом принялась выкладывать из корзины припасы. Гудериан вдруг повернулся и приблизился к ней.

— Я принял решение, — торжественно произнес он. — Мы остаемся с фюрером. Остаемся до тех пор, пока в этом есть смысл. А сейчас мы возвращаемся.

— Но, Гейнц, — попробовала возразить она.

— Брось все, шофер потом заберет, — сказал генерал и пошел к дороге. Задержался на краю леса, обернулся к жене: в злой усмешке обнажились зубы.