Шрифт:
Я не обиделся. Алекс так это сказала, что я, наоборот, почувствовал себя крутым.
– Но ты мне и таким нравишься, – добавила она.
Тяжелеющие веки с каждой минутой все больше давали о себе знать, я слегка приткнул голову к подушке и закрыл глаза, я только чувствовал сначала, как Алекс осторожно накрыла меня мягким пледом и тихонечко прилегла сзади, поглаживая мое плечо. Я уснул быстро и, как всегда, незаметно для себя.
Открыв глаза, я снова ощутил темноту, как снаружи комнаты, так и внутри ее. Было около семи или восьми, мне даже будильник не нужен, чтобы это понять. Алекс еще спала, свернувшись, словно котенок под пледом. Я смотрел в окно – на улице лил грустный дождик – и слушал ее дыхание, она вызывала у меня чувство нежности, робости, невинной искренности.
По-моему, Аня тоже спала, так как в большой четырехкомнатной квартире было тихо, как под землей.
Я быстро собрался и незаметно ушел, решил, что поступил правильно и обязательно позвоню ей позже.
Доехав на такси домой, снова уставший и обессиленный, я рухнул на свою одноместную кровать. Валерки дома не оказалось, у нас были выходные, и, скорее всего, он уехал к родителям. Все хорошо, только все мои мысли были о ней и о том, что ждет меня рядом с этой девушкой. Тогда я и представить не мог, к чему все это приведет.
Приезд Оли
Знаете, иногда говорят: «я был удивлен». Мог ли я сказать самому себе подобные слова этим вечером? Ответ прост, как немытая консервная банка, – нет.
Я уныло шагал по узенькому и темному тротуару, было немного ветрено, и я приподнял ворот своей потертой кожаной куртки. От этого было чуть теплее, ворот прикрыл мою озябшую шею, но озноб не проходил. Не знаю почему, но я вспомнил слова своего первого тренера по боксу, что если ты зябнешь и на теле у тебя появляются мелкие шарики, как у гусика, то обязательно будешь кашлять и появится насморк. Только простудиться мне еще не хватало.
Я шел и тупо смотрел себе под ноги, будто бы боялся поскользнуться и упасть. Как будто какая-то невидимая сила заставила меня поднять голову и взглянуть на человека впереди. Я вгляделся, подходя ближе, и сбавил шаг. Вот, пиздец, – в двух шагах от меня стояла, непонятно откуда взявшаяся, Оля! Я застыл как вкопанный, недоумевая, как же это так получилось?
Она стояла и смотрела на меня своими большими красивыми, и как мне показалось, печальными глазами:
– Привет Миша, ты не ожидал?
– Не ожидал, это слабо сказано!
– Даже так? А как же твое обещание, ты помнишь, что ты говорил, когда уезжал?
– Помню!
– Если помнишь и если ты меня еще любишь и хочешь, чтобы мы были вместе, то давай будем вместе!
– Чего?
– Или ты меня уже не любишь? Ну чего ты молчишь? Ничего не можешь сказать? Хотя бы посмотри мне в глаза, Миша!
– Да что ты, на хрен заладила, одно, блин, и тоже. Думаешь, имеешь право вот так приехать, найти меня, хрен знает как, прийти сюда и устроить мне долбаный допрос про мои обещания? Ты в каких-то мечтах живешь. Сама подумай, я же ни разу тебе даже не позвонил. Какая это любовь? Оля, прости, но все осталось в прошлом!
– Ну ты же обещал, обещал мне быть со мной!
– Хватит! Не надо этих дешевых сцен на улице! Мало ли что я обещал, это было в другой жизни, и, вообще, я нереально замерз тут, весь зад отморозил, и прекрати реветь, ты знаешь, я ненавижу слезы, тем более женские, тем более твои. Да хватит, я сказал!
– Я так и знала, что так получится, зря я тебе поверила!
– Успокойся, Оля, я прошу тебя, хватит! Я правда замерз. Давай ко мне зайдем, раз уж ты приехала, и попьем горячего чаю, и ты успокоишься, и я успокоюсь!
Мне стоило немалых усилий и нервных затрат, чтоб успокоить Олю и заставить зайти домой выпить горячего чаю, хотя я этого и не хотел. У меня не было ни малейшего желания находиться рядом с ней. Какого черта так сошлись эти несчастные звезды, что этот человек не поленился сюда приехать, закатить мне истерику и довести меня до бешенства.
– Боже, так и знала, что ты меня обманешь, подсказывало мне сердце, что не надо ехать! Что все это впустую. Да только сама себе нервы треплю. Тебе уже, видимо, наплевать на меня. Скажи честно, наплевать?
– Я не могу пятнадцать раз повторять одно и то же. Идем.
Я взял ее за руку и повел к себе домой. Она не хотела идти, собиралась выяснить все на месте, но я был против всяческих выяснений.
Дома я налил ей чаю, заварил в кружке обычный пакет якобы зеленого чая. Мы сидели на кухне, я тупо уставился на грязноватую металлическую чайную ложку, которая лежала рядом с моей кружкой, небрежно пальцем по столу рисуя различные невидимые узоры. Оля смотрела на меня и маленькими глотками отпивала из кружки. Я хотел спросить ее, как она меня нашла, но не стал. Тут история слишком простая: мои старики, конечно, знали, где я живу, а так как иногда Оля позванивала им, то узнать мой адрес для нее не составило особого труда.