Мария Филипповна. А ты знаешь, что у меня ищут?

Ира. Хорошо. Ну подожди пятнадцать минут, я схожу в булочную.

Мария Филипповна. Врачи уйдут!

Ира. Из больницы не уйдут! Ты в какую больницу ложишься?

Мария Филипповна. Зачем тебе знать.

Ира. Мама, ну не будь эгоисткой. Вот я привезла. Молоко козье в банке… Яйца. Суп в банке ему и тебе. Котлеты в кастрюлечке. Покорми его, уложи, он устал.

Мария Филипповна. Ты довела ребенка! Худой какой… Колготки рваные… Павлик, ты кого больше любишь, маму или бабу? Отвык совсем, отучили. Я тебе сейчас книжечку любимую почитаю… «Мэри Поппинс»… Ты привезла мою книжку «Мэри Поппинс»?

Ира. Я ее дала на время… Почитать.

Мария Филипповна. Это же не твоя книжка.

Ира. Это моя, я ее купила в городе Каменец вместе с книгой «Сто лет одиночества».

Мария Филипповна. А где же тогда «Сто лет одиночества»? Я ее давно тоже не вижу. Все раздает, еще при моей жизни! Ты слабый человек! Ты всем веришь, у всех идешь на поводу! Ты не будешь знать, где что, где твои книги, где могила твоей матери.

Ира. Ну хорошо. Что мне, Павлика с собой тащить в аптеку? Он же один не останется, будет плакать. Ладно, я его покормлю сама и уложу, он поспит, а потом уже сходим в аптеку и в булочную.

Мария Филипповна. Обнаглела совсем. (Вытирает слезы.) Я тут сижу, волнуюсь, а она даже не позвонила, ни как Павлик, ни как я. Погоди еще, будешь горько сожалеть! Я в конце концов умру-таки!

Ира. Все мы когда-нибудь умрем.

Мария Филипповна. Когда ты отдашь мне сто рублей?

Ира. Осенью, я же сказала.

Мария Филипповна. Пойди попроси у отца ребенка, он вас обязан материально поддерживать.

Ира. Он и так платит.

Мария Филипповна. Ну, тогда у этого попроси… С которым ты гуляешь.

Ира. Господи. (Плачет.)

Голос ребенка. Обнаглела совсем.

Мария Филипповна. Вот-вот, учи его. Науськивай на бабку! Усь, усь!

Ира. Павлик, мы сейчас поедим, вымоемся, поспим… Потом уедем. Будем с тобой ходить на речку и в лес. Грибы пойдем собирать.

Мария Филипповна. Мама все тратит на своих мужиков. А матери кусок конфеты не привезет.

Ира. У меня нет денег.

Мария Филипповна. А у меня нет ста рублей! А мне хорониться надо! На что?!

Ира. У тебя же на книжке есть.

Мария Филипповна. Это еще на другое.

Ира. Тебя тетя Нина обслужит.

Мария Филипповна. Да не тебе же завещать. Ты все на мужиков и на подруг истратишь, на выпивон.

Ира. Вот и хорошо. (Выходит в комнату Павлика.)

Мария Филипповна (звонит) Кондрашкову, будьте добры. А, я, очевидно, не поняла, сегодня не будет. А это опять вы! Это опять пенсионерка Шиллинг. Будьте добры, передайте завтра Кондрашковой, что тревога отменяется, я собиралась искать своих детей, они у меня потерялись. Они куда-то забрались на дачу, где нет телефона. Теперь передайте Кондрашковой, что у Шиллинг все в ажуре. Я прямо смеюсь от счастья. (Вытирает слезы.) Ну, передадите? Завтра меня уже не будет… Так что я не смогу перезвонить… Ну, будьте здоровы и благополучны. Бегу в аптеку для них, малыш прихворнул. Счастья вам и долгих лет жизни. Я так рада! Нашлись, нашлись! Они, оказывается, болели и не подавали весточек!

Входит Ира.

Они – это единственное, что у меня в жизни есть. Вы добрый человек, жалко, что мы с вами незнакомы.

Я бы вас познакомила с моей дочерью, она без пяти минут кандидат наук…

Ира. Мама!

Мария Филипповна. Она меня зовет. Иду, иду! (Кладет трубку.) Что ты орешь? Пожалуйста, иди, разгуляйся, отпускаю. Иди в свою… аптечку! Я его покормлю и уложу, мое солнышечко! Иди, развлекайся. Тебе тут звонил… где-то я записала, потом найду… Михайлов, что ли?

Ира. Никольский?

Мария Филипповна. Нет, вроде Михайлов.

Ира. Такого нет. Ты бы записывала, мама.

Мария Филипповна. Всех твоих записывать… Мало кто звонит, я думаю, я так запомню, а забываю. Представляешь, я плачу целыми ночами, мне все время кажется, что Павлика нет…

Ира. Еще чего.

Мария Филипповна. А он вот он! Детонька моя!

Ира. Еще я привезла сосисок, положила в холодильник. В пакете гречневая каша.