— Что же это такое? — всхлипнула Ленка. — Он что, мертв?

— Тебе лучше знать, — ответила я, раз уж она задала этот дурацкий вопрос. — Кто у нас медик?

— Мы так не договаривались, — замотала головой подружка, прижимая к груди коробку. Только тогда я заметила, что она до сих пор таскает ее с собой.

— Проверь, вдруг он жив? — разозлилась я.

— С ума-то не сходи! — неожиданно разгневалась Ленка. — С такой-то дыркой в башке?

— Ты просто боишься к нему подойти. Какой ты после этого врач?

— Я не врач, я еще только учусь.

— Если он еще жив, мы должны вызвать «Скорую», а если нет, побыстрее смотаться.

— Конечно, смотаться. Какая, блин, «Скорая», когда у него головы считай что нет.

И Ленка припустилась к входной двери, я за ней. Дверь оказалась заперта. В какой-то момент я с ужасом решила, что ключ где-то потеряла, но, слава богу, он был в кармане. Замок щелкнул, а ужас не проходил, потому что я думала, что на лестничной клетке нас непременно поджидают милиция, соседи, а также убийцы всех мастей и рантов. Но лестничная клетка была пуста.

Мы вышли, прикрыли дверь, но запирать не стали. Я намерена была из ближайшего автомата звонить в «Скорую», должны же медики как-то попасть в квартиру. Мы бегом бросились по лестнице и в себя пришли только в пяти кварталах от Диминого дома. В чувство меня привела коробка, которую Ленка все еще прижимала к груди.

— Какого черта ты ее таскаешь? — возмутилась я.

— Так ведь отпечатки…

— Ты же в перчатках.

Ленка взглянула на свои руки и загрустила.

— Вылетело у меня все из головы. И что теперь делать с коробкой?

— Откуда мне знать? Ты ее стырила, ты и думай. Что за наказание, то она ноутбук стырит, то коробку… Выбрось ее!

— Что, просто вот так выбросить? А вдруг там что-нибудь важное? Давай хоть посмотрим…

— Надо в «Скорую» звонить, а не глупостями заниматься.

— Катя, я тебя очень уважаю, но давай, прежде чем еще что-то делать, хорошо подумаем.

В первый момент я решила, что Ленка мне просто зубы заговаривает, потому что она уже принялась срывать скотч, которым в двух местах была склеена коробка, чтобы содержимое не высыпалось, но потом другая мысль пришла в голову. В прошлый раз мы звонили в «Скорую», и если позвоним опять, это может натолкнуть людей на интересные мысли: какие-то девушки о трупах узнают первыми, то есть умудряются быть в местах, где совершено преступление, в самое неурочное время. Могут менты найти в большом городе человека только по голосу на пленке? Если верить детективам, запросто, а если строгим дядям в телевизоре, то милиция вовсе ничего не может.

— Истина где-то рядом, — печально констатировала я.

В это время Ленка, справившись со скотчем, открыла коробку. Челюсть у нее отвисла, а глаза вылезли из орбит.

Я бы могла сказать, что ожидала самого худшего, если б знала, что может быть хуже того переплета, в который мы уже попали. В тот момент мы находились во дворе пятиэтажки, на скамейке, возле подъезда. Ленка на ней устроилась, чтобы со скотчем возиться было удобнее, а я просто тосковала рядом. Света от лампочки над подъездом было более чем достаточно, чтобы наблюдать изменения в лице подружки. Я нахмурилась и обреченно спросила:

— Что там?

— Денежки, — ошалело ответила Ленка.

Я откинула крышку и увидела пачки долларов, аккуратно перетянутые разноцветными резиночками.

— Диму убили из-за них, — бледнея, прошептала подружка и поспешно закрыла коробку, испуганно оглядываясь. — Вон там контейнер для мусора. Выбросим? — спросила Ленка с надеждой.

К тому моменту мои мыслительные способности ко мне вернулись, возможно, частично, но и так их количества оказалось достаточно, чтобы понять: в этой истории все совсем не так, как кажется.

— Вот что, — задумчиво сказала я. — Идем домой.

— А деньги?

— Их надо пересчитать.

— С ума сошла? Вдруг кто увидит?

— Дома пересчитаем, — рявкнула я.

Ленка вскочила и бросилась в направлении моего дома, я припустила следом. Марш-бросок к раздумьям не располагал, я бы предпочла степенную ходьбу, но очень хотелось побыстрее оказаться в квартире. Ленка прижимала коробку к груди, правда, с таким видом, точно это не коробка, а гадюка. Вернее, будто в коробке гадюка, в любой момент готовая совершить смертельный бросок.

Как только мы вошли в мою квартиру, она бросила коробку на тумбочку и вдруг заявила:

— Автоответчик.

И в самом деле, на дисплее виднелась цифра четыре. Я нажала кнопку воспроизведения записей и услышала Наташкин голос.

— Почему мобильный отключен? — вопила она. — Не могу до вас дозвониться!

Механический голос равнодушно сообщил, когда была сделана запись — в это время мы, скорее всего, бродили по проходным дворам. Во втором сообщении Наташка заклинала нас сидеть дома, так как Дима ей только что звонил и сообщил, что в связи с плохим самочувствием к сестре он не поедет. В третьем сообщении Наташка, ожидая худшего, поставила нас в известность, что может скончаться с минуты на минуту, если мы немедленно не откликнемся. Заканчивалось сообщение довольно странно: подружка сначала нецензурно выругалась, затем охнула, потом вновь выругалась и замолчала. В четвертом Наташка была лаконична: «Надеюсь, у вас хватило ума сначала позвонить Диме». Голос звучал так, точно Наташка была при смерти. Мы с Ленкой переглянулись и дружно вздохнули.