Гизелла провела рукой по глазам, но даже намека на слезы не слышалось в ее голосе, когда она сказала графине:

— Позвольте, я сверюсь с расписанием моих деловых встреч, а потом перезвоню вам.

* * *

Хэллоран зажал уши руками, но пронзительный голос Шейлы и рокочущий бас Кифа проникали сквозь эту преграду. Вдобавок ко всему этому гаму в своей комнате плакала Дорин. Плакала она так жалобно, что сердце разрывалось на части, однако родители не обращали на нее никакого внимания.

— Хватит! — заорал Хэллоран. — Ведь вы не слушаете друг друга!

— А тебе какое дело? — рявкнул в ответ Киф. — Если бы у тебя была дочь, ты бы понимал, Пат.

— Как ты можешь возражать против такого хорошего привлекательного мальчика, как Хавьер? — спрашивала Шейла у мужа.

— Он пуэрториканец. Иностранец. Я даже имя его не могу произнести! — выкрикнул Киф.

— Ей только хочется встречаться с парнишкой, — сказал Хэллоран брату. — Ведь он еще не просил ее руки.

— Что хорошего ходить на свидания, если нет надежды на свадьбу.

— Отец Фланнаган считает, что он порядочный мальчик, — сказала Шейла. — Ты что же, себя выше священника ставишь?

— Замолчи, женщина, — пророкотал Киф. — Да, в моем доме я выше священника! Эти проклятые пуэрториканцы снова выгонят нас из нашего дома.

— Никак, у тебя тоска по давно прошедшим дням, Киф, — вмешался Хэллоран. Старое перенаселенное здание «Адской кухни» подлежало сносу по проекту расчистки трущоб — это до сих пор вызывало гнев у Кифа Хэллорана. Подобно многим своим друзьям, семья Кифа переехала в жилой комплекс «Амстердам», но теперь здесь численность пуэрториканцев и негров с Юга превышала число рабочих-ирландцев.

— Да, — сказал Киф. — Отец Фланнаган беспокоится только о том, чтобы пуэрториканцы продолжали снабжать его грешниками, тогда как наш брат вынужден перебираться на окраины. Ты не живешь здесь, Пат. Ты не слышишь кукареканья этих проклятых петухов каждое утро. Ты не видишь уличных банд.

— А разве ирландских парней нет в бандах?

— Разве он их оправдывает?

Звонок телефона не дал Хэллорану ответить. Когда Шейла взяла трубку, из приоткрывшейся двери высунулась головка Дорин с выражением надежды на зареванном лице.

— Если это мальчишка, повесь трубку, — грозно приказал Киф.

— Я передам ему, — сказала Шейла по телефону и, повернувшись к Кифу, повесила трубку. — Успокойся, обезьяна. Это звонили нашему Пату. — Дорин сразу же скрылась за дверью, и рыдания возобновились с новой силой.

— Что сказали? — спросил Хэллоран у Шейлы.

— Тебя вызывают в дом твоей хозяйки.

В любое другое время Хэллоран перезвонил бы и спросил, зачем он потребовался, поскольку хозяйки не было в стране. Но сегодня он лишь обрадовался предлогу уйти из этого дома.

— Убегаешь от нас? — съехидничала Шейла.

— Он не хочет вмешиваться в дела мужчины — хозяина в своем доме! — заорал Киф на жену.

— Меня вызывают на работу, и поэтому я ухожу. Но я должен сказать, что в этом деле ты не прав, Киф. На этот раз права Шейла. С Дорин не случится ничего плохого, если она будет встречаться со своим пуэрториканским дружком. Она хорошая девочка.

Лицо Кифа залилось краской.

— Ну тогда — скатертью дорога, — выкрикнул Киф. — Если бы ты или отец Фланнаган были женаты, возможно, тогда бы я послушался одного из вас. Она хорошая девочка только до тех пор, пока какой-нибудь мальчик не сделает ее плохой!

— Как это похоже на мужчину! — закричала Шейла. — Ты, наверное, думаешь, что каждая женщина всегда готова подставиться, как бродячая кошка?

— Почему бы мне так не думать, если я женат на тебе?

Когда Шейла подняла, взвешивая на руке, чашку, Хэллоран крадучись пробрался к двери. Уже на лестнице он услышал звон разбиваемой посуды.

В апартаментах хозяйки он узнал, что его собираются отправить на Гранд Сентрал Стейшн, чтобы встретить Сандру.

— Почему ты мне сразу не сказала об этом? — сердито выговаривал он горничной.

— Госпожа Дюран позвонила из Франции и приказала передать, чтобы вы приехали домой. А мисс Сандра позвонила после этого, — объясняла горничная, промокая глаза носовым платком.

Хэллоран узнал кружево. Он выхватил у нее полотняный квадратик и дал ей пощечину.

— Не воруй у хозяйки!

— Она сама дала его мне, — захныкала женщина, но не попыталась отобрать у него платок.

Хэллоран не обратил на нее внимания и сразу же отправился в гараж. По пути он выбросил носовой платок в мусорное ведро. Он не допустит, что бы платок снова попал к хозяйке, даже выстиранный, после того, как это существо высморкало в него свой нос!