Мысленно прикинул расписание и решил: ну его. Перетопчутся. Имеет он право на выходной? У Гали пересменка вечером, и есть чем заняться без очередных железных потрохов. Да и про жизнь дальнейшую неплохо бы поразмышлять. Ничего серьезного в думалку не поступило. Страшно мешало желание заглянуть под одеяло. Не удержался, провел рукой по бедру и завороженно уставился в открывшиеся женские глаза.

— Сколько времени?

— Восьмой час, — дисциплинированно доложил, скосив глаза на часы. Почему-то их он не снял. В отличие от всего остального.

— Давно вставать пора.

Галя вздохнула и села на кровати. Не пытаясь прикрыться, она потянулась и встряхнула головой. Длинные черные волосы упали на спину ниже лопаток.

— Я впервые вижу тебя с распущенными волосами, — удивленно сознался Сашка, погружая пальцы в роскошную гриву.

— Военнослужащий должен иметь вид и короткую стрижку. Для прапорщиков, а особенно женского пола, возможны послабления, однако раздражать завивкой встречных генералов не рекомендуется. Могут ведь заставить постричься налысо.

— На такую красоту у них рука не поднимется, — возмутился Сашка.

— Зато язык в приказе — легко. — Она повернула голову и хитро блеснула глазами. — И потом, должна же я удивлять своего парня.

— Да! — страстно воскликнул он, отбирая у нее расческу и старательно принимаясь расчесывать густые блестящие мягкие волосы. — Для пущего оглушительного эффекта длинный хвост и челка просто напрашиваются. Очень миленькая девочка выйдет. Сногсшибательная. Конечно, мечта любого солдата оказаться на офицере, но мне предпочтительнее насмешливая и загадочная восточная красавица… — Тут он почувствовал, как напряглась спина, не понял причины, но постарался срочно перестроиться: — … А не тупой солдафон. Извини, если шутка дурацкая.

— А что ты еще в первый раз обнаружил? — спросила Галина, помолчав.

— Все, — сознался Сашка. — Ты у меня первая и единственная. Правда, правда. Я ведь ни хрена не помню из прошлого. Так что честно. И при свете я тебя еще не видел. Хм. В столь привлекательном обнаженном виде. Вид не для слабонервных, страшно завлекательный. Крайне интересно провести инвентаризацию.

— Уже, — взъерошив ему волосы и подбирая с пола халат, не согласилась Галина.

— Это не то! — обиженно возопил парень. — Чисто на ощупь, запах и вкус. Не хватает визуального наблюдения. Это ж обалдеть, какие пленительные изгибы я наблюдаю при одном совершенно невинном движении! Не уходи, мир собою украшающая! Не бросай меня, неповторимо интересная, обольстительная прапорщица! Пленительная, не похожая на других Галин ни чуточки… Они тебе в подметки не годятся!

— Чтобы хорошо работал, необходимо сытно кормить, — обернувшись и застегивая пуговицы, наставительно сообщила Галя. — А слишком много сладкого быстро приедается. Одевайся, умывайся — и на кухню. А по пути постарайся припомнить побольше определений для меня. Неплохо прозвучало.

А юбку не надела, с блаженной улыбкой на лице валясь назад на диван и с изумлением слыша протестующий стон пружин (ночью ничто не мешало), подумал Сашка. Скромница моя, вроде бы случайно. He-а. У нас прекрасные ножки, и слегка подразнить, показав круглые коленки, нелишне. Мне не требуется поощрения, однако мысль правильная. За такими ногами я готов идти без оглядки.

Собственно, правильно делает, разгуливая в строгом и недоступном виде в остальное время. Конкуренты мне не требуются. Нет уж, отныне это моя территория. Я свою женщину помечу, чтобы каждый мужик чувствовал на ней мое присутствие и подойти не смел.

Он вскочил и сунулся в шкаф. С удовлетворением отметив полное отсутствие мужских вещей, полез в карман кителя. Нетерпеливо развернул сверток, извлек из него серьги с рубинами и, сам себе удовлетворенно кивнув, полез в брюки, прыгая на одной ноге. Подарок в карман. Это будет сюрприз.

Не особо задумываясь, Сашка заливался соловьем, старательно наворачивая из тарелки и проверяя последствия речей. Галина слушала внимательно, в особо удачных местах старательно аплодируя. Откуда и взялось, наверняка в очередной раз из архивной памяти поперло.

— Ты совершенно бесподобная и со всех сторон прекрасная, лучше не случается, а уж как самозабвенно-трудолюбиво раны исцеляешь…

— Вот про работу не надо!

— Э… пьянящая бедного сержанта одним своим видом гармоничным. Убийственно прямо в сердце ранящая и всем свои видом к поцелуям зовущая.

— Чай будешь?

— Да. — И, не дожидаясь стакана, продолжил: — Вся из себя аппетитная, на вкус сладкая, и никакого диабета у меня от сближения не будет. Потому что прямо с утра бесконечно новая. А в любви искусная, гибкая и стройная, всех даров достойная. Глаза закрой!

— Это еще зачем? — послушно зажмуриваясь, спросила.

— Стой спокойно, — осторожно продевая серьги в дырочки в ушах, потребовал. Иногда она надевала что-то на работу, но совсем дешевка. А ушко такое маленькое, красивое, нуждающееся в достойном украшении. — Не открывай, идем осторожно к зеркалу, — держа за руку, отвел в прихожую. — Можно!