– Вы кто?

– О господи, – пробормотал он со вздохом, точно сокрушаясь по поводу моей бестолковости. – Тебе, может, паспорт еще показать?

– Было бы неплохо, – подумав, ответила я. Мужчина в кресле хихикнул, но тут же посуровел и заявил приказным тоном:

– Сядь и не вздумай дурака валять.

Я села на кровать и уставилась на его голову, силясь хоть что-то разглядеть, но вместо лица видела лишь расплывчатое пятно. Говорил он тихо, так что вряд ли я смогу узнать его по голосу, если вдруг нам доведется встретиться. Тут я подумала: довольно самонадеянно рассчитывать на такое, в смысле, с чего я взяла, что останусь жива после сегодняшней встречи? Эта мысль вызвала дрожь в конечностях, и я как можно увереннее заявила:

– Сейчас здесь будет полиция.

– Ладно врать-то, – отмахнулся он. Это показалось мне обидным.

– Ничего я не вру.

– Брось, – опять хохотнул он. – Ты смылась через окно в ванной, потом носилась по улице… Этих типов выслеживала?

– Вам-то что до этого? – съязвила я, вновь осмелев.

– Между прочим, я задал тебе вопрос, а на мои вопросы надо отвечать. Причем сразу и без вранья. Я не всегда бываю добрым, а каким я бываю, когда злюсь, тебе лучше не знать.

– Слушайте, а вы кто? – пискнула я. – Я же не просто так спрашиваю.

– Не сомневаюсь. Я жду ответа на свой вопрос, заметь, жду терпеливо.

– Спасибо. Я забыла вопрос, – помедлив, сказала я, сообразив, что и в самом деле не в состоянии вспомнить, о чем он меня спрашивал.

– Ты следила за этими типами?

– Ага. Вы знаете, кто они?

– Догадываюсь.

– А мне скажете?

– Возможно. Если ты пойдешь мне навстречу.

– Пойду, – кивнула я.

– Ну, так что ты успела увидеть?

– Ничего. Подошла лодка, кажется, в ней был один человек, потом появился тип, кто был у меня в номере. Между собой они говорили по-немецки.

– Ты знаешь немецкий?

– Знаю.

– О чем они говорили?

– Один спросил, все ли в порядке, другой ответил, что меня не было в номере, вещи он проверил, но ничего не нашел. Вы случайно не знаете, что они искали?

– А ты?

– Нет, конечно.

– Серьезно? – Он опять хихикнул и покачал головой. – Плохо.

– Для кого? – насторожилась я.

– В основном для тебя. – Мужчина вздохнул. – Что тебе успел рассказать отец? – вновь посуровел он.

– Ничего. Вы можете мне не верить, но я понятия не имею, что происходит.

– Разумеется, поэтому ты сегодня ждала гостей, и они не смогли застать тебя врасплох, мало того, ты при появлении гостя не завизжала на весь отель, а смылась через окно с намерением его выследить.

– За что убили моего отца? – не выдержала я.

– Кто здесь, по-твоему, задает вопросы? – вздохнул он. – Твой отец заходил к антиквару при тебе?

– Да.

– И получил бумаги?

– Конверт. Это был конверт.

– И ты не проявила любопытства?

– Проявила, но отец сказал, что позже все объяснит. А когда его убили, конверта при нем не оказалось.

– Расскажи мне про убийство.

Я рассказала, удивляясь, что ни страха, ни даже волнения не чувствую. Мужчина в кресле выслушал меня молча, потом кивнул:

– Правдоподобно.

– Я не вру, – нахмурилась я.

Примерно так и было, я не врала, просто недоговаривала, к примеру, не стала называть имя, которое сообщил отец: Макс фон Ланц. А ведь типы в лодке разговаривали по-немецки. Если они имеют отношение к убийству папы, тогда его предупреждение о том, что у нас есть враг, надо понимать буквально: враг, который желает и моей смерти, не больше и не меньше. Знать бы еще, чем я этому Ланцу не угодила.

– Допустим, – подал голос мужчина в кресле и вздохнул. – Час от часу не легче. – Он поднялся и шагнул к двери.

– Вы куда? – растерялась я.

– Дорогая, – дурашливо протянул он. – Я не против остаться, но, к сожалению, у меня дела. Порезвимся как-нибудь в другой раз.

– Вы мне ничего не объяснили… – начала я и вздохнула. Ситуация дурацкая, мне бы радоваться, что он уходит, а я вроде бы расстроена.

– А должен был? – спросил он, притормозив, я не могла видеть его лица, но точно знала: сейчас он улыбается.

– Наверное, нет. Но чисто по-человечески… вы же должны понимать, в каком я положении… – Последние слова я произнесла почти шепотом, мне так себя стало жалко, что я едва сдержала слезы.

– Ладно, не переживай. Никто тебя не тронет, я присмотрю.

– В каком смысле? – брякнула я.

– В буквальном. В окна лазить завязывай, сорвешься чего доброго.

Он открыл дверь и через мгновение исчез.

На месте я смогла усидеть всего несколько секунд, потом кинулась к двери. Гостиничный коридор был пуст, лестница терялась в темноте, только возле лифта светилась лампочка.