Шрифт:
– Довольно, довольно! – завопил Вильмор. – Вы бьете не коня, а меня!
– Разве? – искренне удивился Сэнди. – Вот, подите же, какая оказия?! Думал хлопнуть четвероногую скотину, а трахнул двуногую! Но едем, милорд! Дайте шпоры вашей кляче!
Минуту спустя оба всадника уже неслись галопом вниз по течению медленно катившей свои мутные воды Волчьей реки.
Незадолго до рассвета один из сторожевых пикетов генерала Форсайта услышал человеческие голоса и топот копыт двух коней.
– Стой! Кто идет? Ни шагу дальше, или я стреляю! – крикнул командовавший отрядом сержант, загораживая дорогу ночным странникам.
– Потише, потише, мой друг! – отозвался из темноты насмешливый голос Сэнди Гука. – И, пожалуйста, поосторожнее с огнестрельным оружием. А то вы, чего доброго, по необразованности и незнанию светских приличий, ухитритесь попортить пулей драгоценную шкуру, составляющую неотъемлемую собственность его светлости лорда Вильмора!
– Где эта шкура? – удивился сержант, не видя никакого тюка за седлом второго всадника.
– Он надел ее на себя, – ответил неунывающий Сэнди Гук. – Но это беда не столь большая, сержант! Важно вот что: вы из людей Форсайта? Да? Ну, так ведите нас в лагерь, к генералу! У меня есть важные сообщения!
Прошел еще час, и весь лагерь генерала Форсайта пришел в движение: кавалерия Форсайта, имея с собой четыре митральезы [3] , готовилась к выступлению в поход против остатков племени сиу, осмелившихся напасть на белых охотников. Главной целью Форсайта было попытаться наконец захватить в плен знаменитую «охотницу за скальпами», Миннегагу, женщину-сахема сиу, и ее отца, Красное Облако.
Солдаты оживленно переговаривались о том, что за поимку Миннегаги обещана премия в десять тысяч долларов, а за голову ее отца – пять тысяч долларов.
3
Митральеза – картечница.
Отряд шел на рысях. И впереди отряда несся неутомимый Сэнди.
Лорд Вильмор и на этот раз не пожелал разлучаться с Сэнди Гуком, но так как он уже не мог держаться в седле, то Сэнди по его просьбе привязал англичанина к седлу, и теперь чудак спал на ходу мертвым сном. И, кажется, видел во сне бесконечные партии бокса.
По крайней мере, его лицо носило на себе выражение полного блаженства, рот был широко открыт, фиолетовый нос задран кверху, а по губам поминутно пробегала радостная улыбка.
О том, как провели эту же самую ночь четыре охотника, наши читатели знают. На рассвете же, когда отряд кавалеристов Форсайта трогался в путь, Красное Облако тоже поднял своих людей и отдал приказ готовиться к походу.
Четырех пленников поволокли к берегу.
Волчья река сегодня бушевала, казалось, больше прежнего: ее мутные воды влекли к стремнинам порогов целые полчища принесенных с верховьев льдин, и эти льдины, кружась и сталкиваясь друг с другом, низвергались в бездну.
В то же время в холодном воздухе носились мириады снежинок и, падая на остывшую землю, покрывали ее белоснежной пеленой, изглаживавшей все следы.
Зима вернулась и торжествовала свою победу над шаловливой весной…
У берегов островка, где находилась пещера атапасков, «сожженные леса» имели сегодня три порядочной величины плота.
Воины, соблюдая полный порядок, разместились на этих плотах. Пленников разбили на две группы: на первый плот поместили агента, которому явно уделялось особое внимание, по-видимому, как личному врагу женщины-сахема, и с ним траппера Джорджа. На другом плоту нашли себе приют молодой Деванделль и второй траппер, Гарри.
Переправа через реку длилась около получаса и была далеко не безопасной, потому что индейцам приходилось бороться и со стремительным течением, и с налетавшими на плот льдинами, которые грозили затереть и разбить его.
Лежа на дне плотов, пленники с известным трудом могли видеть только окрестные берега, и Джон Максим с тоской вглядывался в туманную даль в тщетной надежде заметить какие-нибудь признаки близящейся помощи.
Лес стоял, угрюмо нахмурившись, небо казалось свинцовым, и свинцовыми были холодные воды Волчьей реки.
Глядя на эти волны, с рокотом теснившиеся к плотам, агент невольно думал об участи, постигшей смелого Сэнди Гука.
– Нет, погиб Сэнди! Что уж и говорить!
Переправившись через реку, индейцы усадили пленников на спины четырех запасных мустангов, причем, разумеется, приняли все обычные предосторожности против побега, и поехали на север, немилосердно гоня лошадей и останавливаясь время от времени лишь на несколько минут, чтобы отдохнуть.
– Нельзя сказать, – ворчал Джон, – чтобы ехать нам приходилось с комфортом!