Я тоже усмехнулась, правда, мысленно. Сказать такое об Эдичке мог только человек, близко с ним не знакомый. Его дурашливая внешность почти всех вводила в заблуждение.

— А крестного ты предупредил? — поинтересовалась я.

— Предупредил. Это он считает, что Эдичка будет решать проблему мирно. А вот тебе он вовсе не верит. И правильно, кстати. Так что, если у тебя туз в рукаве припрятан, скажи мне об этом заранее, чтоб я успел спасти твою глупую голову.

— Ты-то мне почему не доверяешь? — обиделась я. — Я тебя не обманываю…

— Хорошо, если так… Ладно. Надо ехать к крестному, собирайся.

— С собой возьмешь?

— Еще чего. У Верки побудешь, покуда я делами занят.

— Не поеду…

— Поедешь, оставлять тебя без присмотра никак нельзя. Мало ли чего еще удумаешь… Так что одевайся и не зли меня.

Это нарушало мои планы, но спорить я не решилась.

Алексей доставил меня к Верке и укатил, оставив ей строгие инструкции на мой счет. Верка сурово кивала головой и на меня косилась. Я же сидела, поджав ноги и глядя в пол: тиха, скромна и молчалива.

— Беспокоится о тебе, — заметила Верка, когда Алексей ушел. Я носом пошмыгала и кивнула. — А ты как? — нахмурилась она. — Как дальше думаешь? С ним или сама по себе?

Из первой встречи я вынесла впечатление, что крестник Верке далеко не безразличен, на свой манер она, безусловно, его любила. А вот Савельича ей по всем статьям любить было не за что. Потому я ответила со слезой:

— Я за него замуж хочу. Только мне надо его от дурной компании отвадить, не доведет она его до добра.

— Это точно, — вздохнула Верка, а я с готовностью запричитала:

— Не слушает он меня. Говорю, уедем, а он…

Минут десять я старательно жаловалась, Верка кивала, хмурилась, потом меня по плечу похлопала:

— Ничего, не реви… Баба, ежели с умом за дело возьмется, завсегда мужика на свой лад перекроит. А Лешка мужик неплохой, душа у него добрая. Если б не этот сукин сын! — Она махнула рукой и полезла в холодильник. — Давай, выпьем… для снятия стресса.

— Да я не пью вообще-то, — сказала я, вытирая слезы. — Разве что по маленькой…

За одной маленькой последовала вторая, потом третья. Водка убывала на глазах. Учуяв родной запах, появился помятый Гришка. Шел на автопилоте, с бессмысленным выражением лица, плеснул остатки в чашку, жадно выпил и развернулся на 180 градусов, намереваясь нас покинуть. Его слегка занесло, но ходить в таком со стоянии ему было, очевидно, не впервой, и бедолага благополучно добрался до дивана, чем очень прогневил Верку: во-первых, водки не стало, во-вторых, он не понес за грабеж заслуженной кары. Лежал себе на диване и громко храпел.

— Чтоб тебе подавиться, — в сердцах пожелала она, разглядывая пустую бутылку. Верка была почти трезвой и жаждала добавки. — Во всем доме пусто, — вздохнула она, — и Гришку теперь часа три не поднимешь. Эх, тоска…

— Давай я сбегаю, — искренне предложила я. — Где у вас тут продают поближе?

— Нет, — нахмурилась Верка, — Лешка не велел тебя выпускать.

— Пойдем вместе.

— Гришка проснется, сбегает. Я пожала плечами:

— Как хочешь. Может, я тогда тоже прилягу? Что-то в сон клонит.

Верка кивнула. Я ушла в маленькую комнату и легла на диван, укрывшись чьим-то старым купальным халатом. Уснуть, конечно, не уснула, не до того было. Чутко прислушивалась к Веркиным шагам. Понять, что ее так томило, было нетрудно. Где-то через полчаса она заглянула в комнату. Я дышала ровно и даже посапывала. Верка постояла настороженно, потом позвала:

— Ты спишь?

Ответить «сплю» было неразумно, и я промолчала. Верка на цыпочках удалилась, еще немного побродила по квартире и наконец решилась. Хлопнула входная дверь. Я молниеносно вскочила и выскользнула вслед за ней.

Верка бодро трусила к магазину, не оборачиваясь и ничем вокруг не интересуясь. Я направилась в противоположную сторону и тоже спешила. К счастью, то, что мне было необходимо, имелось за углом.

Я послала Эдичке на пейджер короткое сообщение: «Привет, Иуда. Помнишь, какой завтра день?» Хорошо зная Эдичку, я не сомневалась: получив от меня весточку, он завтра непременно появится. Хотя бы для того, чтобы доказать самому себе, что он, Эдичка, умнее и удачливее всех. Лучший способ удачу отвадить — но он не был бы самим собой, если б думал иначе.