Так что, мы бежали; в тишине подземелья слышалось только наше судорожное дыхание и топот шагов, да шебуршание стаи, которая не собиралась отступаться от добычи.

Мелкие животные были намного шустрей нас: я понимала, что, скорее рано, чем поздно, они нас догонят — к тому времени уже совершенно обессиленных. Тогда, вероятно, все-таки придется стрелять. Потом остается еще нож… Я старалась не позволить отчаянию или страху овладеть собой. Пусть сохранить «холодную» голову в данной ситуации было, ох как непросто!

Впереди оказался тупик, точнее, стальная дверь. Она с вероятностью в девяносто девять из ста должна быть заперта, но — а что еще оставалось — я, со всей силой дернула ее на себя. Когда же дверь медленно и неохотно отворилась, мы обе готовы были расплакаться от облегчения. Быстро запихнув Лоа в образовавшуюся щель, я проскользнула следом и захлопнула преграду прямо перед носами крысиной стаи.

Обернувшись и осветив фонарем (какое чудо, что обеим удалось не выронить свои во время бегства!) помещение, я с удивлением поняла, что оно напоминает какую-то древнюю лабораторию… Или не совсем лабораторию, но что-то определенно связанное с наукой — причем, видимо, с высокими технологиями.

Разбитые экраны, клавиатура со стертыми обозначениями… И все же имелось у меня странное, ничем не подтвержденное, ощущение, будто здесь не все является сломанным и разрушенным.

Какой-то блеск на полу привлек мое внимание. Наклонившись, я подняла странный предмет округлой формы — что-то типа медальона из белого металла, замысловатые завитушки образовывали причудливый узор…

— Хм, красиво, — я показала его Лоа, — Не знаешь, что это такое?

— Украшение?.. — девушка вопросительно глянула на меня. Надо же, первое слово за этот день!

— Нравится? Хочешь, возьми себе, — я с улыбкой протянула ей безделушку, но рыжая почему-то с угрюмым видом покачала головой, отказываясь от нее.

Пожав плечами, я забросила медальон в сумку — позже разберусь — и продолжила осмотр «лаборатории». Большая часть того, что могло представлять хоть какой-то интерес, оказалась сломана. Сейчас наша «цивилизация» находилась в очень странном состоянии: кое-что из технологических достижений досталось нам с прежних времен — к примеру, аэробайки, плазменные печи, обеспечивающие энергией; но в большинстве аспектов мы были почти что пещерными людьми — не создавали ничего своего, лишь используя творения наших предков…

С одного из столов я взяла небольшой плоский прямоугольник, назначение которого оставалось загадкой. Но на нем удалось различить почти стертую надпись: «Destroy Eden», — было выведено замысловатым шрифтом. Да, если судить по этой фразе, тут отнюдь не мирными исследованиями занимались.

Лоа тоже на месте не стояла… Внезапно раздался жуткий скрежет, от которого захотелось заткнуть уши. Обернувшись, я увидела изумленную девушку, застывшую у одной из клавиатур. А за ее спиной — неизвестно, как образовавшийся — проем: в нем можно было различить ступени винтовой лестницы, уходящей вверх.

— Выход! — облегченно выдохнула я, — Спасибо, Лоа! Если бы не ты, мы здесь до старости сидели.

Она смущенно улыбнулась в ответ. Что ж, нам оставалось лишь идти туда и надеться, что на этом сюрпризы и приключения сегодняшнего дня закончатся…

На поверхность мы выбрались вполне благополучно, как оказалось, выход вывел нас в подвал… той самой старой церкви, откуда уже выбрались наружу. Что-то слишком часто в последнее время я оказываюсь рядом с ней — странное совпадение, не находите?

Впрочем, я была несказанно рада уже тому факту, что нахожусь не в заброшенных подземельях. Да и рация теперь может поймать сигнал: оставалось только вызвать кого-нибудь из Гонцов и, наконец, вернуться домой.

Мне всегда казалось (впрочем, я вполне могу и ошибаться) что слова «борьба» и «бороться» связаны с пониманием невозможности победы. Точно так же они связаны с довольно-таки глупым словом, обозначающим понятие, свойственное только человеку — надежду.

Однако бороться (даже понимая, что обречен) тоже можно по-разному. Кто-то делает это с видом великого мученика, демонстрируя всем и вся свой подвиг, не уставая напоминать простым смертным о том, как труден и тернист «путь избранных». Лично мне такие «герои» не слишком по душе, даже если они не врут и не приукрашивают собственные достоинства. К счастью, подобные люди почти не попадались на моем пути. Есть и другие, вызывающие гораздо больше уважения: они никогда не жалуются, они, даже израненные и сломленные, будут продолжать улыбаться… Да, это тяжело, но легкие пути вообще редко ведут к достойной цели. Не знаю, к какому типу я отношусь сама, да и великие подвиги — не моя стезя. Наверное, все-таки, нахожусь где-то между тем и тем; конечно, стараюсь держаться большую часть времени, но могу и излить свои проблемы кому-то из близких.