— Спору нет, что мы сильны. Но и у оборотней есть сильные воины! И не стоит забывать о ядах и подлых ударах!

— Брось ты! В любом случае сражаться я не собираюсь, да и они не станут: у нас же перемирие! А по поводу подлости — так это вообще смешно! Не думаю, что кто—то окажется способным на такую низость!

— Дурак что ли?! — тихо произнесла ведьма.

— Возможно. Но я не привык думать о незнакомых людях плохо...

— Точно дурак, — констатировала Миа и, кажется, с ней согласились почти все.

— А я думаю, что сэр Феникс прав! — встал на мою защиту верный Рин. — Меня учили, что люди...

— Да—да, мы все поняли! — перебила моего рыцаря ведьма. — Ты будешь на стороне Феникса даже если он скажет обратное!

— Нет!

— Миа, прекращай провоцировать Рина! — попросил я ведьму, которая всегда старается подколоть чуть ли не святого паренька.

— А пусть он так близко к тебе не стоит! Я ревную!

— Сама отступи от милорда, злобная ведьма! — рассвирепел молодой рыцарь.

— Обзываться начал!.. Да ты!..

— ТИХО! — приказал я, и весь спор мигом окончился. Именно весь спор. Площадь сделалась тихой—тихой. Жители замолчали и даже остановились. Шум города на краткий миг затух. Мне стало неудобно. Вот так, своим голосом остановил столько спешащих по делам людей. А у них работа!

— Все готово, — прервал тишину мастер—резчик, что погрузившись в работу, не обращал внимания на происходящее кругом.

Я взял протянутую мне фигурку и залюбовался — столь чудно она исполнена, столько красоты в каждом изгибе, в каждой черточке. Видна работа настоящего мастера. Я протянул плату, но мастер отказался.

— Птица—феникс, для Феникса! — радостно отвечал он мне, на вопрос "почему не берете деньги?" — Рад, если моя работа вам нравится, господин.

Он меня действительно поразил. Столько добра и нежности в голосе, что я прям растерялся.

— Почему вы называете меня господином? Разве ваши соплеменники не отвергли мое правление?!

— Это так. Но все еще многие признают вашу власть над всем Снорарлом и готовы следовать вашей воле!

— Мне приятны эти слова. Но как вы узнали, что я Феникс?

— Ха—ха, разве это сложно? Вы попросили вырезать ваш символ, у меня есть копия вашего портрета и ваши товарищи обращались к вам именно так!

— Точно, — смутился я, оттого что сам не сообразил.

— Господин, в городе много тех, кто желает вашей власти, — заговорил совершенно серьезно мастер. — Отдайте приказ и мы захватим власть в городе!

— Как тебя зовут, о, мой чрезвычайно верный вассал?

— Крэв, — ответил резчик.

— Вот что я скажу тебе по секрету, Крэв: я не хочу захватывать власть...

— Но как?! — удивился оборотень. — Вы же должны править нами!

— При переделе власти прольется кровь. Умрут многие из оборотней...

— У нас готов план! Мы давно готовы! Среди ваших верных подданных никто не погибнет!

— Прекращай меня перебивать! Может из "верных подданных" никто и не погибнет — в чем я не так уж уверен, потому как планы имеют тенденцию разниться с жизнью — но я не желаю гибели ни "верным", ни каким другим подданным. А как я уже сотню раз говорил: все жители Снорарла мои вассалы!

— Но...

— Я все сказал, — поднял я руку и остановил готового спорить мастера. — Сейчас я пойду к вождю и попрошу его устроить меня в городе. Как только устроюсь, то вернусь к тебе, Крэв, и мы поговорим. А пока прощай!

Мы двинулись дальше, и я сразу забыл о рьяном подданном, который готов по одному моему слову пролить реки крови своих же сограждан! Не могу я понять таких революционеров.

— Может, стоило согласиться? — спросил Харимон, выражая мнение всего отряда. — Сместив с трона Растака и заняв Крапивий Берег в вашем распоряжении оказалась бы почти половина всей территории оборотней, ведь Край относится к Фениксу довольно положительно. А потом можно легко захватить и оставшуюся территорию!

— Даже если бы мне и нравился такой план, то и в этом случае все прошло бы отнюдь не гладко. Оборотни — сильный народ и терпеть мою власть, заработанную коварным способом, не будут. Да и жители Края, что сейчас относятся ко мне хорошо, в случае исполнения такого плана начнут столь же сильно, как и прочие, противостоять мне. Оборотни безрассудны и не слушают гласа разума. Они как дикие звери, что доверяют лишь инстинктам. Только когда меня признают — лишь тогда я стану в их глазах лидером.