— Итак, считай, мы от него избавились. А дальше-то что?

— А дальше мы с тобой поговорим. Я могу тебе помочь, хотя это и очень опасно для меня. А ты, в свою очередь, сможешь помочь мне.

Дарелл взглянул на ялик, а потом на далекий берег. Расстояние было не столь велико. Но металл в ее голосе и пистолет в руке снимали другие варианты. Дарелл неопределенно пожал плечами. Теперь им больше двигало любопытство. Это чувство сейчас несомненно доминировало над растерянностью и разочарованием, которые он испытывал совсем недавно. К тому же там, на берегу, было вполне достаточно людей, чтобы организовать преследование Корвута.

В конце концов он кивнул в знак согласия. В ответ девушка сказала:

— Тогда займись им!

Тому Уорди потребовалось не более пяти минут, чтобы спуститься в ялик, установить весла и начать отмерять свой неблизкий путь до берега. Старик не высказал при этом никаких возражений. Сначала он было хотел что-то спросить, но, увидев ее выражение лица и пистолет в руке, лишь безнадежно пожал сутулыми плечами, подчиняясь. Уже спустившись в ялик, он обратился к Дареллу:

— Присмотри, парень, за моей посудиной! Я понятия не имею, кто ты такой и что там у вас произошло, но эта вот лодка — все, что я имею в жизни. Она — мой дом, и я не хочу, чтобы ее разнесло в щепки. Так ты за ней присмотришь, а?

— Конечно! Будь спокоен.

— Я оставил тебе в той бутылке на донышке, — сказал старик и, вновь взглянув на девушку, добавил: — По-моему, глоток-другой еще понадобится тебе в таком деле…

Когда сгорбленная над веслами фигурка старика оказалась достаточно далеко от вельбота, Дарелл, повернувшись к девушке, спросил:

— Разве ты не понимаешь, что как только он доберется до берега, то сразу же вызовет полицию?

— Для этого потребуется несколько часов, у нас хватит времени, чтобы решить все наши вопросы. — Она повернула ключ зажигания, и тяжело пыхтящий старенький мотор замолчал. В неожиданно наступившей тишине слышалось лишь поплескивание воды о белые борта вельбота. Теперь он свободно скользил по течению, подпрыгивая на волнах то вверх, то вниз. — Я думаю, что не будет ничего страшного, если мы оставим все на волю ветра, — произнесла она. — Я замерзла и не прочь чего-нибудь выпить. Давай спустимся вниз, там и поговорим. — Она махнула пистолетом в сторону каюты. — Я пойду за вами, мистер Дарелл!

Спустившись в узенькую каюту, он отыскал оставленную Уорди бутылку, протянул ее девушке, а сам присел на край койки. При выключенном моторе здесь стало прохладно. От ледяного ветра, бушующего над заливом, защищала лишь тоненькая дощатая обшивка суденышка. В тусклом свете лампочки под потолком ему удалось, наконец, рассмотреть девушку. Теперь она сняла свою красную фетровую шапочку и взмахом головы расправила волосы. Они были темно-медного цвета, шелковистые, спускающиеся чуть ниже плеч. Если бы не синие круги под глазами и не резко очерченный от усталости рот, то ее скуластое личико вполне можно было бы назвать красивым. Она тоже присела, по-прежнему удерживая перед собой пистолет. Затем ока взяла у Дарелла протянутую ей бутылку, и в ее взоре мелькнули золотистые искорки. Одета она была так же, как и тогда, — в шерстяную юбку, свитер и твидовое пальто.

Сделав неумелый глоток, она сильно закашлялась. Дарелл мог бы в этот момент без труда выхватить у нее пистолет, но не стал этого делать. Наконец она выпрямилась и улыбнулась ему.

— Неужели у вас все вина такие крепкие?

— Это домашнее, — ответил Дарелл. — Том Уорди сам это приготавливает. Со временем можно привыкнуть.

— Это что, еще один пример американского индивидуализма и независимости?

— Ну, назови это так, — ответил Дарелл. — А ты неплохо говоришь по-английски! В Москве училась?

— Ну, разумеется. Я знала, что ты об этом догадаешься.

— А вот на хвосте висеть ты совсем не умеешь. Это я должен сказать тебе прямо.

— Я просто хотела, чтобы ты меня заметил, чтобы знал, где я нахожусь.

— Ты поссорилась с Белой Корвутом?

Девушка медленно кивнула.

— Теперь для меня многое стало ясным. Я больше не могу с этим мириться. Так много всего случилось за один только день! — Положив пистолет в сторону, она сжала руки на груди и наклонилась к нему. Ее немного лихорадило. — Я могу помочь вам, мистер Дарелл. Но вы в свою очередь должны будете помочь мне. Здесь есть возможность договориться без помех. В других условиях либо нас выследил бы Корвут, либо вы не стали бы со мной говорить.

— Я готов тебя выслушать.

— Хорошо! Нам известно о вас все… Вы у нас считаетесь одним из наиболее опасных противников. Не знаю, правильно ли я поступаю… но не стану вам лгать. Вполне возможно, что потом меня за это убьют… Я прибыла сюда в составе группы Корвута, чтобы убрать вас и захватить все ваши материалы.

— Но ведь это не главная задача, — продолжил ее мысль Дарелл.

— Нет, не главная! Как и Андре Стрижук… — Ее всю передернуло, казалось, еще немного, и ее стошнит. Дарелл слегка наклонился вперед и взял ее пистолет. Девушка никак не помешала ему в этом. Вдруг в ее горле что-то булькнуло, и она опрометью выскочила на палубу. Дарелл положил пистолет себе в карман и стал спокойно ждать ее возвращения. Его плечо, хотя повязка и была наложена профессионально, продолжало зудеть. Если бы была возможность побыстрее вколоть пенициллин, то рана не стала бы его столь сильно беспокоить. А так ему, возможно, придется промучиться несколько дней.

Когда девушка вновь спустилась по лестнице в каюту, то выглядела совершенно подавленной и растерянной. Лихорадило ее еще сильнее. Дарелл схватил с койки одно из одеял и неуклюже, из-за раненой руки, попытался ее укутать. Затем он плотно прикрыл дверь каюты от сквозняка. Вельбот, плывущий теперь по течению, неспешно переваливался с борта на борт.

— Извини, — прошептала девушка. Отдавая должное ее подготовке, Дарелл отметил безукоризненность американского произношения. — Ничего у меня не получается… Сегодняшний день — сплошной кошмар! Мне довелось видеть такое, чего, как мне казалось, вообще не может быть. В Нью-Йорке, в Нью-Джерси, в поезде, везде… Все это так сильно отличается от того, что нам о вас говорили.