— Разве Янош не собирался сразу же вернуться сюда?

— С ним все будет нормально! Он у вас отличный парень, госпожа Теджи! Янош о себе сумеет позаботиться.

— Меня очень беспокоит его необузданная ненависть. Она доводит его до сумасбродства. Янош сейчас просто не способен остановиться, подумать и оценить свои действия. Ведь он уже давно должен быть здесь…

— Он обязательно вернется, — успокаивающе произнес Дарелл.

Но и в час дня ни Илона, ни Янош не появились.

«Пока еще нет причин для беспокойства, — думал Дарелл. — Бывают времена, когда нужно быстро и решительно действовать, и времена, когда нужно спокойно и терпеливо ждать! Любое из этих состояний требует выдержки и сноровки. В таких случаях нет особого смысла гадать, что происходит с теми, кого ожидаешь. В конечном итоге они либо появятся, либо нет. Ты просто определяешь оптимальный период для ожидания, ну, в крайнем случае, добавляешь еще немного времени и далее действуешь по обстоятельствам».

В жизни ему неоднократно приходилось вот так сидеть и ждать. Дело это не из легких! Порой твое терпение вознаграждается сполна, но бывает и так, что приходится отступать перед неумолимыми обстоятельствами, терять надежду вновь увидеть того, кого напрасно ждал, и уходить одному. Так или иначе, всегда приходится идти дальше, не оборачиваясь назад, оставляя в стороне мысли о том, что поступи ты иначе, и кто-то, может быть, остался бы жив…

Илона обязательно вернется! Она должна вернуться…

Он вновь вспомнил ее в ночь на чердаке у Хегедуса. В их взаимоотношениях, которые так быстро и просто установились тогда, была какая-то особая прелесть. Ему очень хотелось, чтобы она нашла и сохранила для себя то, что искала в этой жизни. Назад, в террор и смерть, ее никто силком не тянул. Она сознательно пошла на риск, чреватый для нее гибелью. Но она смогла превозмочь свой страх и принять мучительное и больное для себя решение. Размышляя об этом, Дарелл не переставал удивляться силе воли этой хрупкой девушки. Там, в Вашингтоне, она очень скоро поняла, что такое свобода выбора. И предпочла борьбу безопасности. Теперь он был ответственен за нее, что бы с ней ни происходило.

Улица под окнами была по-прежнему пуста. Прошло уже два часа после назначенного срока, но ни Илоны, ни мальчика не было. Нужно было решать, как поступать без них.

Доктор Теджи все еще спал. Его жена, с трудом подавляя в себе нарастающий страх, как и раньше сидела возле его кровати. Мария подошла к Дареллу, стоящему около окна. Хотя ее голос и был спокоен, но держалась она напряженно.

— Что будем делать, если она вообще не придет? Ведь времени прошло уже немало. Если станет известно, что она работает на Запад, то совершенно очевидно, что ее ожидает в АВО.

— Если мы ее не дождемся, придется действовать без нее…

— А мальчик? Что случилось с Яношем? Нам просто необходима машина.

Дарелл взглянул ей в глаза и сказал:

— Ты говоришь так, будто тоже хочешь уйти вместе с нами.

— Мне нечего здесь терять в этом городе. У меня нет ни родных, ни друзей. Если вы возьмете меня с собой, то я уйду без сожаления.

— У тебя нет на примете какой-нибудь другой машины для нас?

Немного подумав, она сказала:

— Нет. К тому же тебе вряд ли удастся уговорить Теджи бежать отсюда без сына.

— Ладно, подождем до вечера, тогда и решим… — ответил Дарелл.

— Я вижу, тебе почему-то очень нужна Илона. Видимо, помимо доктора Теджи, тебе здесь еще что-то нужно, не так ли? Быть может, нечто более важное, чем доктор. А может, ты действительно шпион и хочешь прихватить с собой какие-нибудь секретные данные?

— Нет, Мария. Здесь нет никаких секретов.

— Пойми же ты меня наконец! Я ненавижу этих русских! Я никогда не прощу им того, что они сделали с моей бедной родиной. Все наше правительство — это марионетки, которые лишь твердят о своей независимости. В действительности за ними стоят русские, которые дергают то за одну, то за другую веревочку и указывают, что нужно делать и говорить. Если ты хоть как-то можешь им насолить, то я вместе с тобой.

— Но я прибыл сюда не для этого, — ответил Дарелл. — Мне обязательно нужно найти одного моего друга. Я точно знаю, что он сейчас содержится в одной из тюрем АВО. Илона собиралась узнать, где именно.

Губы Марии плотно сжались:

— Так она пошла в АВО?

— Мне кажется, что да.

— В таком случае, ее наверняка уже схватили. И нам нет никакого смысла ее ждать! Нам остается лишь одно — помолиться о том, чтобы она умерла быстро и без мучений.

— Мы подождем… — глухо произнес Дарелл.

Все это очень ему не нравилось. К нему вновь возвращалось чувство западни и абсолютной тщетности усилий. Он явственно видел, что ситуация вышла из-под контроля, и он теперь сам ничего не может сделать. Его мысли снова и снова возвращались к человеку, который находился сейчас в руках АВО. Дарелл знал Макфи более десяти лет и испытывал к нему, как ни к кому другому, чувство любви и глубокого уважения за его профессионализм и высокую преданность делу. Макфи неоднократно шел ему навстречу и помогал вопреки даже самым трезвым расчетам. Сейчас Дарелл никак не мог уйти отсюда без него. Если он мертв — одно дело, но если жив и мучается под пытками, Дарелл должен ему помочь. Он обязательно должен что-то предпринять, но не может, пока не истекут эти долгие, доводящие до отчаяния минуты и часы. Пока он окончательно не расстанется с надеждой вновь увидеть Илону.