Минут через двадцать они снова наткнулись на контрольно-пропускной пункт. Как и в прошлый раз, на нем были русские. С той лишь разницей, что под развесистыми кронами деревьев вдоль дороги стояли не обычные машины, а бронетранспортеры и танки Т-54. Представление повторилось и на этот раз. Матиас справлялся со своей ролью великолепно. Он был просто прирожденным актером. В его словах удивительно точно сочетались интонации недовольства тем, что он выбивается из расписания, с уважительным отношением к советским военным. Их, как и в прошлый раз, пропустили без задержки.

— Теперь надо свернуть на север, — широко улыбаясь, сказал Матиас. — Здесь есть несколько проселков, по которым мы можем проехать.

— Если мы вдруг нарвемся там на посты, то не вызовет ли у них подозрение, что мы должны были бы следовать на автобусе по шоссе? — обеспокоенно спросил Дарелл.

— Я всегда могу ответить, что меня по этой дороге направили на предыдущем посту. При этом можно с неподдельным недовольством жаловаться на произвол.

— Если ехать все время по прямой, сколько времени потребуется, чтобы добраться до границы?

Матиас в сомнении пожал плечами:

— Часа два-три, если все будет в порядке. — Глубоко вздохнув, он добавил: — Но по прямой нам ни за что не проехать. Сейчас нам придется вот по этой дороге объехать Гьёр с севера, а там снова свернуть на запад. Так будет лучше.

— Но тогда это ведь займет около трех часов?

— Если все пойдет без осложнений, да.

Дарелл опять прошел по проходу автобуса, ежеминутно подпрыгивающего на кочках проселка, и устало опустился на кожаное сиденье позади Илоны. Она курила и молча глядела через окно на бегущую рядом темноту. Они уже были достаточно далеко от города. Брусчатая дорога, по которой они ехали, змеей извивалась среди небольших холмов и редких лесных делянок. То здесь, то там по сторонам дороги возникали тусклые неровные огоньки отдельных крестьянских домов. Натыкаясь на рытвины и канавы, автобус то и дело высоко подпрыгивал. Не обращая внимания на жалобный скрип рессор автобуса, Матиас продолжал жать на газ.

Дарелл наклонился вперед, чтобы взять у Илоны ее сигарету, и тут же заметил, что по ее щекам стекают серебристые струйки слез.

— Что с тобой, Илона? — шепотом спросил он. — Почему эти слезы?

— Не знаю…

— Ну какая-то причина должна быть!

— Наверное, потому что я дура и никак не могу ни в чем разобраться.

— В чем разобраться?

— И в тебе тоже! Я люблю тебя, дорогой мой…

Дарелл не смог ничего ответить на эти слова. Илона повернулась к нему лицом. Ее черные волосы слегка переливались в сумрачном ночном свете. Затем она, едва коснувшись его руки, улыбнулась и тихо произнесла:

— Боюсь, я заключила с тобой неважную сделку… Ты теперь недоволен мной, не так ли?

— Вовсе нет, но…

— Тебе не нужно ни в чем оправдываться передо мной. Все хорошо… Я знаю, что ты меня не любишь. Но это совсем не главная причина моей растерянности. Я для себя до сих пор не могу решить, правильно ли я поступаю, уходя отсюда с вами…

— Но ты же не можешь оставаться в Венгрии!

— И все же я хочу этою. Я чувствую себя трусом, размазней, которая бежит в страхе отсюда со всех ног.

— Но ты не трус! Зачем об этом думать?

Взглянув на него своими серьезными, печальными глазами, Илона спросила:

— Ответь мне, только честно. У тебя никогда не возникает сомнений, что ты, быть может, поступаешь неверно, делаешь ход в ошибочном направлении?

— Я стараюсь об этом не задумываться.

— Очень хорошо! Я тоже попытаюсь не задумываться.

В автобусе стало еще холоднее. Видимо, плохо работал обогреватель салона. Все сидели неподвижно и в напряжении. Дарелл по очереди переговорил с доктором Теджи и Марией. Затем он вернулся на заднее сиденье к Макфи. На коленях тот держал русский автомат.

— Нам слишком долго везет, — начал Макфи. — У меня предчувствие, что очень скоро нас ждут неприятности.

— Чем дальше нам удастся их оттянуть, тем ближе мы будем к границе.

— Ты, Сэм, действительно веришь, что нам это удастся?

Дарелл в полной мере ощущал на себе груз ответственности за жизнь людей, находящихся в этом автобусе. Немного подумав, он ответил:

— Мы изо всех сил постараемся.

— Мы не должны допустить, чтобы схватили хоть кого-то из них, если это произойдет, его заставят рассказать обо всех!

— Я знаю…

Дарелл искоса взглянул в лицо Макфи, едва различимое в темноте салона. Мысль его была вполне понятной. Либо им суждено выбраться на свободу всем вместе, либо всем погибнуть. Либо… пожертвовать кем-нибудь ради спасения остальных.

— Ты понимаешь меня, Сэм?

Дарелл непроизвольно перевел взгляд на автомат у Макфи на коленях. Макфи занял такую позицию, которая позволяла держать под приделом всех впереди сидящих. Затем он посмотрел в сторону Илоны.

— Дик, давай не будем лезть на рожон.