ФСБ имеет неограниченный и никем не контролируемый доступ ко всей этой информации через прямое управление оборудованием. Оператор не имеет права знать

и не знает, что они с ней делают и какие запросы выполняют. МВД и другие органы могут получить часть информации по официальному запросу к оператору.

Дядя Олег очень подробно объяснил все это, так что мы были обеспечены относительно надежными аппаратами. Военных конечно тоже проверяют, но у нас были

аппараты контрразведчиков, они понадежнее. Таких слов как: убить, расстрелял, или нечто подобное не произносил, так что вычислить нас будет затруднительно. А

если и вычислят, то фора будет немалой.

– Обойтись без этого не мог?

– Батя, я боевой офицер, и не позволю, чтобы всякие ублюдки творили у нас все что хотели, - во мне закипала злость.

Видимо отец уловил ее, поэтому несколько успокаивающе, спросил:

– Вы где?.. Ага, понял. Сейчас едите в больницу, забираете вещи, и двигаетесь на Белорусский вокзал. Я буду ждать вас там.

– А Степка?

– Пока так поживет, потом мы привезем его вещи. Вас там кто-нибудь видел?

– Только те девчонки, прохожих не было. Мелькнул один вдалеке, но он убегал, не думаю, что что-то видел. Наши люди свидетелями не любят быть.

– Ясно. Отсидитесь в той памятной деревеньке, дождитесь нас.

– Понял. На вокзале мы будем через три часа.

– Жду.

Убрав мобилу обратно в карман, и повернувшись к Степке, хмыкнул:

– Теперь ты точно отправляешься с нами. Батя - это неоднозначно дал понять.

– Хоть что-то в этой ситуации хорошее, - бледно улыбнулся он.

На вокзал мы прибыли, как и обещали через три часа. У меня была сумка с вещами и лекарствами, что прописал лечащий врач, у Степки кроме машины ничего,

да и ту забрал отец.

Когда мы поставили машину на стоянку и встретились с батей, как и договорились у касс, то он хмуро кивнув нам, сразу протянул билеты на ближайший

экспресс и начал инструктировать:

– Поезд отходит через сорок минут. Приедете, сидите тихо, ни во что не вмешивайтесь. Я на это могу надеяться?
– спрашивал он у нас обоих, но почему-то

мне показалось, что у меня одного.

– Конечно, бать. Только тренировки возобновим, бег, растяжки... Бать, что-нибудь слышно?
– мне было интересно, что он сообщит.

– По всем каналам идут новости о зверском расстреле будущего зятя местного олигарха. Там свадьба шла, рядом с парком в одном из ресторанов. Вот гости

вместе с женихом и решили прогуляться по близлежащему парку. Полковник из пресс-службы МВД сообщил, что работал профессионал. Свидетелей расстрела пока

обнаружить не удалось.

– Абреки развлечься решили...
– задумчиво протянул я. Никакого беспокойства или расстройства произошедшего я не испытывал. Что сделано, то сделано, тем

более действовал я по правде.

– Степа давай ключи, машину я отгоню.

Батя усадил нас на поезд, проследил, как мы устроились в купе, и перед отправкой отбыл по своим делам. О сокращении срока ухода не было сказано ни

слова, видимо их планов я не нарушил, и все шло своим чередом.

– Наша станция, - толкнул я Степку. В купе мы были вдвоем, как оказалось батя скупил все билеты в купе.

За время пути я занялся Степкой, зная, что в такие минуты его лучше не оставлять одного. За время пути он научился разбирать и собирать оба пистолета,

как и смазкой-чисткой. 'Беретту' я отдал ему, теперь мы оба были вооружены. Пусть привыкает.

– Угу, - дернул он плечом, сев и почесав голову с всклоченными волосами, взял полотенце и шмыгнул в коридор. Я уже успел привести себя в порядок,

поэтому приготовив сумку, терпеливо ждал окончательного прибытия, наблюдая за пейзажем за окном.

Нас никто не ждал, поэтому сойдя с перрона мы направились на стоянку такси. На этой станции не всегда можно было найти машину, все-таки одна не из

самых значимых станций. Глухомань короче.

Машина была только одна, старенький 'уазик' до жигулевского периода под капотом которого возился совсем молоденький парень.

– Привет труженикам баранки, - весело поздоровался я.