— Но тогда здесь должен быть управитель, — проговорила госпожа. — Мы же возьмем Сайо с собой.

— О Сайо будет отдельный разговор! — грубо оборвал супругу Первый всадник. — А управитель есть. Соратника Каямо из моей бывшей сотни мучают старые раны. Воин из него уже никудышный, а вот управитель может получиться неплохой.

— Как скажешь, мой господин, — кивнула головой Айоро.

Сайо скромно молчала. После позднего обеда все семейство поднялось в кабинет.

Усевшись в кресло и опершись локтями о стол, господин окинул притихших женщин пристальным взором.

— Два почтенных и достойных человека просят у меня руки Сайо. А я ни сном, ни духом. К разговору с десятником Ёсо я хотя бы был готов. Его прогулка с тобой в нашем саду уже говорит о многом. Но вот слова рыцаря Бакуфо стали для меня полной неожиданностью.

Мужчина замолчал, видимо ожидая реакции воспитанницы.

— Да, мы танцевали с господином Бакуфо на дне рождения Тойо, — вежливо поклонившись, проговорила Сайо. — Но никаких разговоров о замужестве он не заводил. Для меня это не меньшая неожиданность, чем для тебя, Айоро-сей.

— Вполне может быть, — к удивлению девушки легко согласился опекун. — И все же, кому я должен отдать тебя в жены?

— Я приму любое твое решение, мой господин Айоро-сей, — скромно потупила глазки Сайо. — Я верю в твой ум и жизненный опыт.

Первый всадник крякнул и посмотрел на жену.

— И все-таки, — мягко сказала та. — С кем бы ты хотела жить?

— Я еще так молода и совершенно не готова к семейной жизни, — все еще не поднимая взгляд, ответила Сайо. — Может быть, стоит немного подождать?

— Тебе четырнадцать, — безапелляционно заявила опекунша. — И ты вполне подходишь для брака.

— Если ты так считаешь, моя госпожа, — поклонилась девушка.

— Не только я так считаю, — поправила Айоро.

— Женихам ты пришлась вполне по вкусу, — прервал супругу опекун. — А так же их ближайшим родственницам.

— Как это? — удивленно вскинула брови Сайо.

Супруги переглянулись.

— На день рожденья своей дочери господин Тойо пригласил неженатых молодых людей, — стала объяснять госпожа Айоро. — Ты должна понимать, что праздник — лучшее место для знакомства будущих благородных супругов. Те из приглашенных, кто пришел с целью подыскать себе супругу, привозят своих родственниц. Матерей, старших сестер, тетушек.

— Но я никого не видела, — пробормотала удивленная девушка.

— А что им делать на празднике? — вскинула голову опекунша. — Они должны оценить выбор молодого человека с женской точки зрения. Ты понимаешь?

— Не совсем, — покачала головой Сайо.

— В бане, где вы плескались с подругами, есть незаметные дырочки, — пояснил Айоро.

— Чужие тетки видели меня голой! — вскричала девушка.

— И не только тетки, но и женихи, — гулко рассмеялся опекун, глядя, как стремительно краснеет его воспитанница.

— Тех, кого оставляют ночевать во дворце, — наставительно проговорила опекунша. — Уже выбрали. Только мы не знали, кто.

— А Фанико Тойо знала об этом? — спросила Сайо, придя в себя. Подумаешь, смотрели на нее. Ей нечего стыдиться своего тела, молодого и красивого.

— Конечно, нет, — вскинула брови Айоро. — И ты должна поклясться, что никому не скажешь.

Девушка, не задумываясь, дала подобную клятву.

— Вот теперь, когда ты все знаешь, — проговорил опекун. — Я все же хочу услышать о твоем выборе. Вдруг он совпадет с моим?

Мужчина рассмеялся.

Сайо смело взглянула ему в глаза.

— Положение жены десятника стражи покоев его высочества, безусловно, очень высокое. Но быть супругой землевладельца, все же надежнее.

Супруги переглянулись.

Александра привычно разложила на столе чистую тряпочку и приготовилась почитать на сон грядущий.

— Убери, а то еще испачкаем, — громко проговорил Матай, ставя на стол большую корзину.

— Чего это ты задумал? — ворчливо спросил Фусан.

Переплетчик достал большую глиняную бутыль, две вареные курицы и стопку черствых лепешек.

Алекс быстро убрала книгу.

— Покидаю я вас! — весело сказал переплетчик.

Слуги замерли.

— Куда это ты собрался? — задал еще один вопрос Фусан.

— Ухожу работать в пригород, — гордо ответил Матай. — Господа Айоро отпустили меня и мою жену!

— И когда только жениться успел? — изумился Тотига, глядя, как переплетчик выставляет на стол большой кувшин. Он сорвал кусок облезлой шкуры с широкого горлышка, и по людской поплыл аромат густого пива.

— Вчера перед лицом Вечного Неба мы произнесли клятву верности и послушания! — Матай криво усмехнулся, глядя на Александру.