– Где ключи? – спросила я, прислонив друга к стене и придерживая левой рукой. Он посмотрел на меня и попросил:

– Поцелуй меня.

– Обязательно, только дай ключи…

– Нет, сначала поцелуй…

В общем, минут десять мы развлекались вовсю, пока я не заявила, что брошу его прямо здесь. Должно быть, это произвело впечатление. Марк, достав из кармана ключи, протянул их мне. Я открыла дверь, пропуская его вперед, и он, неожиданно взяв хороший темп, пролетел до самого дивана и хлопнулся на него, раскинув руки. Я заперла дверь, подошла к нему, сняла ботинки, заглянула в шкаф и, обнаружив там одеяло и подушку, соорудила своему несчастному другу вполне сносное ложе. Когда я стала его укладывать поудобнее, он неожиданно закапризничал.

– Я тебя поцелую, – предложила я.

– Нет, – отчаянно замотал головой Марк. – Слышала что-нибудь о поцелуе Иуды?

– Я женщина, и зовут меня Ольга, да и ты на спасителя не тянешь, так что ложись и закрывай глаза.

– Ну ладно, поцелуй, – согласился он.

– Ну ладно, не буду, – ответила я, и он наконец отключился, а я немного прошлась по комнате.

Я бывала здесь довольно часто, и вещи вокруг казались привычными. Марк похрапывал, а я не спешила уходить. То есть сначала я намеревалась отправиться домой, а потом подумала, что делать это необязательно. С утра надо поговорить с Марком, да и в общем-то без разницы, где такому человеку, как я, провести ночь. Дома у меня все равно нет, потому что дом – это не четыре стены, где стоит твоя постель, дом – это нечто большее. А сейчас, когда Марк дрыхнет без задних ног, а я осторожно брожу рядом, стараясь его не потревожить, создается иллюзия, что это и вправду дом. Впрочем, в подобных мыслях я бы и самой себе не призналась, просто подумала: незачем тащиться на другой конец города.

Квартира у Марка двухкомнатная, я отправилась в спальню и заняла место хозяина, к тому же использовала одну из его футболок вместо ночной рубашки. Спала я крепко и без сновидений, а проснулась от стука в дверь.

– Детка, девять утра, звонили от Деда, он жаждет тебя видеть.

Я села в кровати, потерла физиономию и, не очень заботясь о своем внешнем виде, побрела в кухню. Очень недовольный Марк жарил яичницу.

– Страдаешь с перепоя? – поинтересовалась я, плюхаясь на табурет.

– Злюсь на тебя…

– На меня? – подняла я брови. – С какой стати?

– Женщина с чуткой душой поспешила бы убраться восвояси, а ты с утра мозолишь мне глаза, напоминая о том, каким идиотом я был вчера.

– Не преувеличивай, – решила я его утешить, – все в норме. Помнишь, как я плакалась тебе в жилетку и даже сказала, что хочу утопиться?

– В вине, я полагаю?

– Нет, серьезно. Помнишь?

– Конечно, – кивнул Марк. – Тебе простительно, ты женщина.

– С какой стати ты вчера так набрался?

– Не знаю. Весь мир казался полным дерьмом и я сам себе далеко не Подарком. У тебя так не бывает?

– Да почти каждый день.

– Ну вот, иногда я с этим справляюсь, а вчера подумал: к черту все, и напился.

– И никакой другой причины? Просто мир – дерьмо?

– Отстань, – нахмурился он.

– Ладно, как хочешь. Когда я должна быть У Деда?

– Не позднее одиннадцати.

– Время терпит. Успею съесть яичницу. Мы приступили к завтраку и молча съели его, избегая глаз друг друга.

– С матерью Ромки Пастухова беседовали? – наконец задала я вопрос.

– Нет, – покачал головой Марк, я нахмурилась, а он пояснил:

– Когда ребята прибыли, птичка уже улетела. Сразу после вашего ухода за мадам приехало такси. Таксиста мы нашли. Он отвез ее в Седельников переулок, дом двадцать. Подъезд проходной. Думаю, во дворе ее ждали, а вот кто… О пацане и девчонке ничего нового, ребята активно расспрашивают всех знакомых…

– Значит, птичка улетела, – повторила я, – и крутой папа вовсе не миф. Как только мы ушли, она позвонила ему, и он прислал машину. Где она теперь, можно лишь догадываться. Вот что, поставь мой сотовый на подзарядку и подай трубку.

– Чего ты хочешь?

– Позвонить мальчику Роме.

Мальчик Рома, если это был он, вызов принял, и мы немного помолчали. Я отложила трубку.

– Ну, что? – проявил интерес Марк.

– Ты же слышал, голос мальчик не подает, но на звонки отвечает.

– Попробуй представиться подружкой Мальвины, – посоветовал он.

Я подумала и решила, что не так уж это и глупо, и вновь набрала номер, на этот раз я сразу же позвала:

– Рома?

Пауза, затем настороженное:

– Алло?

– Рома?

– Ну…

– Это Рома, Пастухов? Пастух, да?

– Ну, Пастух, а ты кто?

– Меня Олей зовут, – зачастила я. – Маринка просила тебе позвонить.

– Чего ж она сама не позвонила?

– Ты что, не знаешь? Ее все ищут. Она выйти боится. Менты к нам приходили, два раза.

– Ты кто? Я тебя не помню. Какая Оля? Та, что возле вокзала живет?

– Ни у какого вокзала я не живу, я с Маринкой в колледже училась, правда в разных группах, и тебя я никогда не видела. Маринка ко мне притащилась, потому что мы с ней подругами не были, так, выходили покурить иногда… Понимаешь? У меня ее искать не будут. Только предки завтра с дачи приедут, и чего я им скажу? Ей уходить надо, а куда?