По словам Айка, Томмо так и не оправился от этого. Он сказал, что Томмо постоянно ищет своего мертвого отца. Я никогда особо не доверяла суждениям Айка в этом вопросе, но теперь, видя, как Томмо ведет себя с Лью, мне кажется, што в Айк не был так уж и не прав.

Наш папа был с нами. Пока Тонтоны не убили его в тот день. Может он и не был для нас хорошим отцом. Лью был мне и Эм братом, мамой и папой в одном лице.

Лью рассказывает свою сказку на ночь. — Большая вода — это словно сон, — говорит он. — Думаю, это самый лучший сон из всех в вашей жизни и в тысячу раз лучше этого. В миллион раз чудеснее. Этот край так богат и так зелен и так прекрасен, што, увидев его первый раз, хочется умереть от счастья, здесь и сейчас.

Лью всегда одинаково начинает свой рассказ про Большую воду, одними и теме жи словами. Я зеваю. Я закрываю глаза и откидываясь на спину, штобы послушать. Это тот самый Лью, которого мы знаем. Сказочник. То, кто заставляет нас улыбатца. Собирает нас воедино.

— Расскажи о кроликах, — просит Эм. — Это любимая история Томмо.

— Опять что ли? Ну, ладно, — соглашаетца Лью. — Значит так, у Большой воды, кролики водятца повсюду. Куда не посмотри, кругом одни кролики. Невозможно и шагу ступить, штобы случайно не наступить на одного из них. И вам прежде никогда не доводилось видеть подобным этим ребятам. Они здоровенные. Упитанные и ленивые, потому как только и делают, што целыми днями напролет жуют сочную траву. И приручить этих ушастых пара пустяков. Они настолько глупы, што, когда вы проголодаетесь, то смело подставляйте котелок и кричите «Время ужина!» и кролики сами начнут сигать к вам в котелок, останется только прикрыть крышкой. И пока они это делают, непрерывно свистят.

— Кролики не свистят! — говорит Эмми.

— Ну, раз ты так считаешь, — подначивает Лью, — но я слышал от одного мужика, а тот в свою очередь слышал от другого, который слышал это собственными ушами...

Вспышка света. Эпона стоит в одиночестве. Темнота вокруг нее.

Слышен только звук моего сердца. Тук, тук, тук.

Она смотрит через плечо. Так как будто кто-то стоит позади нее. Она поворачиваетца. Замечает меня. Кивает. Я смотрю вниз на свои руки. Я держу лук. Я не видела его раньше, но я знаю, што он мой. Из светлого дерева, серебристо-белый.

Я поднимаю его. Ложу стрелу на тетиву. Натягиваю ее. Прицеливаюсь. Она начинает бежать в мою сторону. Широко раскрываю руки.

Я стреляю.

Вспышка света.

И я стою над телом. Смотрю вниз на него.

Но это не Эпона.

Это ДеМало.

Он открывает свои глаза.

Он улыбаетца.

* * *

Я просыпаюсь, как от толчка, сажусь, мое сердце бешено стучитца.

Он здесь. ДеМало здесь. Я оглядываюсь безумным взглядом. Лью и Эмми и Томмо. Они лежат в своих спальных мешках. Все они быстро засыпают. Неро на своей ветви. Лошади дремлют.

Хорошо. Его здесь нет. Успокойся. Это был просто сон. Я прижимаю одеяло к своей груди.

ДеМало. С тех пор, как я его видела последний раз (на вершине соснового холма), мне удалось почти позабыть о нем. Но он нашел способ проникать в мои сны. Его мощное тело. Его длинные волосы. Широкие скулы. Глаза с тяжелыми веками. Насыщенного карего, почти черного цвета, мерцающие в отблеске факелов тюремного блока города Надежды.

Сумевший заглянуть в меня. Сумевший найти мои потаенные мысли, мои самые худшие страхи. Как будто он знал меня. Самым странным было это то, што...меня вроде как тянуло к нему. На самом деле. Физически. Несмотря на то, што он единственный человек из всех кто мне встречался, который одновременно испускает жар и холод. И мне до сих пор не понятно, почему пощадил мою жизнь. Дважды, если быть точной. Я рада, што он так поступил. Я благодарна ему, но он Тонтон. Мой враг. В этом не было никакого смысла, да и сейчас не имеет.

И его последние слова. Которые он сказала мне, когда перерезал путы на моих руках, прямо на глазах у Викара Пинча. «До следующего раза». Как будто он знал, што мы снова встретимся.

«До следующего раза».

Нет. Не думаю об этом. Пара глубоких вдохов.

Я по-прежнему прижимаюсь к тому же дереву. Должно быть я задремала слушая рассказ Лью о Большой воде. Настало серое время. Ночь на исходе. Должно быть, еще два часа до рассвета. За ночь воздух не успел охладитца. Воздух тяжелый и затхлый.

Сабаааа. Саабаааа.

Это голос Эпоны.

Эпона. Убитая мною.

Саба.

Это опять она. Нет, пожалуйста, я...так устала...я все еще сплю. Это мой сон или...может это волкодавы, которых я слышала, воют где-то.

А затем.

Движение в деревьях. Впереди, на другой стороне поляны. Мое сердце замирает. Затем начинает бешено стучать. Я оборачиваю одеяло вокруг себя.

— Эпона? — шепчу я. — Эпона, это ты?

В тот момент, когда я задаю вопрос, я уже знаю ответ — «да».

Милосердный поступок. Тогда это было правильным. Единственный выход. Вот што они говорили. Говорили мне. До и после моего поступка. Джек, Айк и Эш. Если бы я не убила ее, один из них сделал бы это. Джек говорил, што он бы сделал это. Он хотел избавить меня от этова. Но я знала, што это должна сделать я. Она оказалась там из-за меня. Помогая мне в поисках брата.

Убить Эпону. Убить друга. Боевую подругу. Одним выстрелом из своего лука, быстрым и метким. Или же оставить ее Викару Пинчу и Тонтонам. Людям не знающим жалости.