Слов нет – легендарная «Дорога жизни» сыграла исключительную, если не решающую, роль в обороне Ленинграда. Зимой 1941/42 г. по ней было эвакуировано более 550 тысяч ленинградцев, кроме того, полностью вывезено 70 промышленных предприятий, свыше 70 тысяч единиц технологического оборудования и станков, почти 160 тысяч тонн черных и цветных металлов. В осажденный город по ней доставляли все жизненно необходимое.

Важным итогом работы «Дороги жизни» стало также накопление на восточном берегу Ладоги продовольственных запасов. На 1 апреля 1942 г. они составляли: муки – 8057 тонн, круп и макаронных изделий – 1687, мяса и мясопродуктов – 2050, жиров – 2688, сахара – 3117 тонн.

Когда Алексею Николаевичу передали эти данные, он вздохнул и заметил, что это, конечно, не так уж много, но по сравнению с первым января – это запасы, которые избавят людей от голода после окончания зимних перевозок по льду.

В апреле Косыгина вызвали в Москву. На заседании Государственного Комитета Обороны он сделал подробное сообщение об эвакуации населения из осажденного Ленинграда, о завозе продовольствия, топлива, боеприпасов, создании запасов как в самом городе, так и на базах восточного берега Ладоги, а также об эвакуации промышленных предприятий и оборудования.

25 апреля на заседании ГКО был рассмотрен вопрос о строительстве трубопровода по дну Ладожского озера. Трубы и насосы предлагалось найти в самом Ленинграде. Контроль за выполнением этого задания возложили на Алексея Николаевича. Надо сказать, что трубопровод длиной 29 километров был сдан в эксплуатацию досрочно и обеспечивал с 1942 г. топливом город и фронт.

На том же заседании ГКО Косыгину была поручена подготовка к открытию навигации через Ладожское озеро. Это задание было не менее сложным, чем организация работы Ледовой дороги, – отсутствовали причалы, не хватало барж и буксиров. В распоряжении моряков имелись лишь жалкие остатки флота, растрепанного и разбитого в навигацию 1941 г.

Подготовка к открытию судоходства велась параллельно в двух направлениях – строительство портов и причалов, а также создание и восстановление озерного флота. Три-четыре раза в неделю А. Н. Косыгин выезжал на эти объекты. Длина всех построенных пирсов в новых ладожских портах достигла почти девяти километров.

Судостроительные предприятия бездействовали. Однако рабочие, инженеры-корабелы Ленинграда сделали невозможное – к началу навигации удалось построить 14 шестисоттонных металлических барж. Одновременно за Ладогой заготавливали лес для деревянных барж, а на реке Сяси была организована судоверфь. Алексей Николаевич говорил, что нынешние мастера работают не хуже петровских – как и в те давние времена, основным орудием труда на Сяси был плотницкий топор. На этой верфи построили 30 барж. Одновременно усиленно ремонтировали суда, оставшиеся от навигации прошлого года, а также восстанавливали поднятые со дна, потопленные немцами суда. К открытию навигации Ладожская флотилия насчитывала 116 судов общей грузоподъемностью 33 тысячи тонн.

Огромную работу совместно с А.А. Кузнецовым и П.С. Попковым проделал Алексей Николаевич по восстановлению ленинградской промышленности, городского хозяйства.

Из 320 заводов и фабрик, которые могли бы работать для фронта и выпускать продукцию для удовлетворения самых неотложных нужд городского хозяйства, в феврале 1942 г. действовало лишь 18, а в апреле – мае – уже 50. Большинство предприятий было разукомплектовано, наиболее ценные станки, уникальное оборудование, инструмент вывезены или демонтированы. В те дни на Металлическом заводе заново установили на новые фундаменты свыше 500 станков, взятых на других заводах, и из тех, которые не успели вывезти.

Алексей Николаевич предложил сосредоточить производство на предприятиях, наиболее полно обеспеченных кадрами. Таких оказалось 200, 76 решено было законсервировать.

Как правило, квалифицированные рабочие и специалисты страдали от дистрофии, вызванной хроническим недоеданием. И хотя их паек был приравнен к пайку рабочих в тыловых индустриальных центрах страны, а карточки отоваривались полностью, дистрофия изживалась крайне медленно. Алексей Николаевич настоял на открытии дополнительных столовых с усиленным питанием, куда направлялись страдающие дистрофией I и II степени на две-три недели. Наиболее тяжелых больных госпитализировали.

Но несмотря ни на что, все задания Государственного Комитета Обороны по выпуску боевой техники и приборов, а также возобновлению производства вооружения промышленностью блокадного города выполнялись в срок.

Хотя обстановка в Ленинграде оставалась сложной, Алексей Николаевич покидал город с чувством удовлетворения. Колоссальная работа, выполненная им в городе на Неве, была, пожалуй, самой яркой и трудной его работой, потребовавшей огромных усилий воли и физических сил. В Ленинграде в 1942 г., на мой взгляд, проявились лучшие качества Косыгина как организатора и разностороннего специалиста.

В конце июня 1942 г. обязанности по военным вопросам были перераспределены между заместителями председателя Совнаркома СССР, независимо от того, какую работу они выполняли в мирное время. Так, В.А. Малышев стал отвечать за развитие танковой промышленности, И.Ф. Тевосян курировал черную и цветную металлургию, А.И. Микоян ведал продовольственным и вещевым снабжением. А.Н. Косыгину поручили обеспечение Красной Армии инженерными и саперными средствами.

Для Алексея Николаевича задание было неожиданным – саперными делами ему прежде не доводилось заниматься. Первое, что он сделал, – попросил председателя Госплана СССР Н. А. Вознесенского ежеквартально представлять на утверждение правительства проекты планов производства инженерного вооружения и его материального обеспечения, согласованные с Главным военно-инженерным управлением Красной Армии (ГВИУ). Потом он договорился с управляющим делами Совнаркома Я.Е. Чадаевым об образовании в аппарате Совнаркома группы военно-инженерного вооружения, которую я и возглавил.