В России идея государственного участия в организации медицинского дела восходит, как уже отмечалось, к В. Н. Татищеву и М. В. Ломоносову. В конце XVIII – первой половине XIX столетия, когда под влиянием идей русского Просвещения и декабризма в России зарождалась общественно-медицинская деятельность, вопросы государственной организации медицинского дела стали предметом специальных научных исследований. Так, в 1784 г. российский врач И. Л. Данилевский защитил в Геттингенском университете докторскую диссертацию «Государственная власть – самый лучший доктор». В 1785 г. профессор Московского университета Ф. Ф. Керестури произнес актовую речь «О медицинской полиции в России». Идея государственной основы медицины в предварительном виде сформулирована в программных документах декабристов – «Русской правде» (1823) и уставе «Союза благоденствия»: государственное (за счет волости) обслуживание неимущих и организация больниц и аптек, улучшение медицинского обеспечения в российской армии, отрицательное отношение к благотворительности как основному средству решения проблемы сохранения народного здоровья, идеи будущего социального обеспечения и принципа волостной организации медицинской помощи (будущая земская медицина). Понятно, что реализация этих идей отодвинулась на целое столетие.

Становление общественной медицины, учет заболеваемости и смертности и связанный с ними анализ вредных условий труда приводили к необходимости разработки научно обоснованных гигиенических нормативов, в результате чего сформировалась новая наука экспериментальная гигиена, основоположником которой явился немецкий врач Макс Петтенкофер (Pettenkofer, Max Josef von, 1818-1901, рис. 151).

М. Петтенкофер ввел в гигиену экспериментальный метод исследования. Он разработал объективные методики гигиенической оценки воздуха, одежды и почвы, занимался гигиеной водоснабжения, вместе с К. Фойтом установил гигиенические нормы питания.

Придавая особое значение гигиене почвы, он доказал важность ее осушения и проведения гигиенических мероприятий по удалению нечистот и оздоровлению населенных мест. Благодаря его деятельности в Мюнхене и другах городах Германии заболеваемость кишечными инфекциями значительно снизилась. Однако М. Петтенкофер переоценивал «почвенный» фактор. Особенно ярко это проявилось в его позиции в отношении причин возникновения эпидемий холеры. Придерживаясь «почвенной» теории, он выступил против «бактериологической» теории Р. Коха.

Открытием холерного вибриона (1883) Р. Кох доказал решающую роль микробного начала в распространении инфекции, однако, считая вибрион необходимой и достаточной причиной возникновения эпидемии, он не принимал во внимание условий окружающей среды и социальных факторов. «Инфекционные болезни, – говорил Р. Кох в 1888 г. в своем докладе I „О борьбе с инфекционными болезнями“, – никогда не возникают ни вследствие голода, бедности, лишений, и вообще ни в результате совокупности факторов, охватываемых обычно термином „социальной нищеты“, а исключительно вследствие проникновения своих специфических зародышей, их размножения и распространения».

М. Петтенкофер не отрицал существования живого возбудителя, но в то же время не верил в его простую передачу. «Существуют территориальные и временные факторы, благоприятствующие возникновению эпидемии», – утверждал он. Проверить свою точку зрения в эксперименте на животных М. Петтенкофер не мог: холера – болезнь людей. И он решил поставить эксперимент на себе: будучи уверенным в «здоровой» почве Мюнхена, М. Петтенкофер 7 октября 1892 г. выпил культуру холерного вибриона. По счастливой случайности он не заболел холерой (возможно, что культура была ослабленной). Это еще более утвердило его в своем мнении.

Сегодня мы знаем, что М. Петтенкофер формально стоял на неверном пути, но это не умаляет значения самоотверженного поступка ученого, проверяющего в эксперименте на себе свои террии. Позиция Р. Коха, отрицавшего значение социальных условий в возникновении инфекционных болезней, в своей категоричности была односторонней и использовалась в качестве прикрытия противниками социальных преобразований.

После М. Петтенкофер а свойства холерных вибрионов в опытах на себе изучали его преемник Р. Эммерих, И. И. Мечников, Н. Ф. Гамалея, Д. К. Заболотный, В. М. Хавкин и другие. Их героические эксперименты явились ценным вкладом в развитие эпидемиологии и экспериментальной гигиены.

В России становление научной гигиены проходило во второй половине XIX в. Одним из ее основоположников был Алексей Петрович Доброславин (1842-1889).

В 1868 г. он защитил докторскую диссертацию «Материалы для физиологии метаморфоза» (обмена веществ). Затем в течение двух лет работал в лабораториях А. Вюртца, М. Петтенкофера и К. Фойта. По возвращении на родину он возглавил первую в России кафедру гигиены в Петербургской медико-хирургической академии (1871). При кафедре по его инициативе была создана экспериментальная лаборатория для научных исследований и практических занятий со слушателями академии. А. П. Доброславин является автором первых в России учебников гигиены: «Гигиена. Курс общественного здравоохранения» (1882-1884) и «Курс военной гигиены» (1885-1887). Его научные труды посвящены изучению обмена веществ, гигиене питания и военной гигиене.

А. П. Доброславин внес большой вклад в развитие общественной медицины в России. Он принимал участие в благоустройстве Петербурга. По его инициативе в 1878 г. было основано Русское общество охранения народного здравия и научно-практический журнал «Здоровье», редактором которого он был в течение 10 лет (1874-1884).

Вторая в России кафедра гигиены была создана в 1882 г. в Московском университете. Ее возглавил Федор Федорович Эрисман (1842-1915) – выдающийся российский гигиенист (швейцарец по происхождению), один из основоположников экспериментальной гигиены в России, активный деятель общественной медицины. В 1869 г., приехав в Россию, он «из швейцарца превратился в русского, искренне любил Россию и отдал все лучшие годы своей жизни на служение ей» (И. М. Сеченов).