Едва «пассат» миновал последние коттеджи, дорога плавно пошла под уклон, чтобы прямо перед въездом в загородный парк уйти в крутой правый поворот, вильнуть влево и начать пологий подъем на невысокий холм. Рация ожила, едва «пассат» нырнул в лес. Вынув из внутреннего кармана приемопередатчик, Старик выслушал доклад и, улыбнувшись, дал отбой. Отлично, изрядно надоевший, почувствовавший неограниченную власть Власий попал в автокатастрофу и умер на месте. Все правильно. Не стоит пить за рулем! Теперь нужно дождаться доклада второй группы.

Вместо этого позвонила Анна. Совершенно спокойно, очевидно не догадываясь о том, что ее дочь заперта в его недостроенном загородном доме, сообщила, что завтра не сможет приехать на вождение. У нее произошла замена, и как раз на утро поставили занятия.

– Что ж, раз уж так получилось, не переживайте. У вас все хорошо получается, и пропуск не будет проблемой. У вас это последние два часа? – уточнил Василий Тимофеевич.

– Да. Послезавтра внутренний экзамен, – стараясь оставаться спокойной, ответила Анна.

– Не волнуйтесь. Документы на вас уже подготовлены. Характеристику напишет ваш куратор. Так что мы с вами, скорее всего, не увидимся. Правда, желательно сдавать вождение на той же машине, на которой вы учились, но это не проблема. Машина в гараже автошколы. Просто попросите, чтобы вам разрешили ею воспользоваться.

– А как же вы? – поинтересовалась Анна.

– Да вот уезжаю в командировку на недельку. Когда вернусь, водительское удостоверение уже будет у вас на руках.

– Хорошо бы! – вздохнула Анна.

– Будет. Не переживайте! – усмехнулся Василий Тимофеевич.

Попрощавшись с Анной, он усмехнулся. Жаль, что он не повстречал эту женщину раньше. Умна, красива, держится с достоинством. Шикарная дама! Да и темперамент, похоже, завидный. Такие образчики встречаются редко. Интересно, почему же ее дочка не произвела такого же впечатления? Испугалась? Тогда не беда. Пусть не так хороша, как мать, но стоит на нее обратить внимание. Рука уже потянулась к рычагу, как опять запищала рация.

– Старик! Он оступился. Смерть мгновенная. Перелом шейных позвонков со смещением.

– Кто-нибудь видел?

– Нет. Ночь. Темно. Сигналка на «лексусе» сработала, вот он башкой о ступеньку и приложился. Нужно коммунальщиков строить. Не чистят ни черта! В городе столько несчастных случаев!

– Ладно, шутник, отбой. Спасибо за работу! – рассмеялся Старик.

Теперь можно ехать разбираться с девчонкой. Фары высветили косматые ели в низине, чуть подальше ровные, словно мачты старинного парусника, стволы сосен на взгорке. Настроение у Василия Тимофеевича Кудрина было замечательным. До дома на окраине загородного коттеджного поселка он домчался буквально минут за десять. Привычно оглядев двор, выбрался из «пассата» и поднялся на высокое резное крыльцо. Он никогда не любил этот псевдорусский стиль с красным крыльцом, рублеными столбами и затейливо вырезанными из дерева наличниками и ставнями. Но поскольку дом достался в незавершенном виде, пришлось придерживаться первоначального замысла. Потому как эклектика еще хуже, чем нелюбимый стиль.

Дверь, деревянная на вид, но с мощной стальной плитой внутри, поддалась неторопливо, даже чуть замедленно, будто размышляла, стоило ли двигаться вообще. Лампочка в просторной прихожей затеплилась мягким, ненавязчивым светом. Тишина. Пахнет свежей краской, мастикой, строительными смесями. Оно и правильно, дом еще не закончен. Строители вернутся сюда через неделю, чтобы продолжить отделочные работы на втором этаже. За это время нужно разобраться с девчонкой. Впрочем, вряд ли она станет долго сопротивляться. У нее было время подумать. Посидеть взаперти, после того как тебя похитили, – это по-взрослому давит на психику. Уж кому-кому, а Василию Тимофеевичу это хорошо известно.

Можно прямо сейчас войти в комнату. Одним резким движением сорвать с нее повязку, грамотно, расчетливо ударить по лицу и спокойно, даже немного равнодушно спросить о камнях. Но нет, лучше не торопиться. Пусть слышит, что в доме появился человек. Пусть знает, что она больше не одна. Пусть помучается, пострадает, сама дойдет до нужной точки, изведет себя ожиданием неизбежного.

Кудрин прошел на кухню – единственное помещение в доме уже полностью готовое. Распахнул холодильник. Взглянул на аккуратно разложенные по полкам продукты. Вспомнил, что с самого утра почти ничего не ел. Включил плиту, поставил на конфорку сковороду, плеснул из пластиковой бутылки масло. Достал из холодильника начатый батон колбасы. Нарезал толстые, в палец толщиной, кружочки, бросил на сковороду. Масло тут же зашипело, заплясали крошечные пузырьки. Аппетитно запахло жареным. Вслед за колбасой последовали яйца. Привычно посолив и добавив солидную щепотку молотого перца, Старик перевернул колбасу. Задумчиво глядел, как скукоживаются, обжариваясь, яйца, как сморщивается белок, как мутнеет глянцевая поверхность желтка.

Сняв с плиты раскаленную сковороду, Василий Тимофеевич поставил ее прямо на сверкающую мраморную поверхность рабочего стола и, обжигаясь, начал с аппетитом есть. Он всегда предпочитал простую, без изысков, еду. Яичница с колбасой и свежим хлебом, что может быть лучше!

– Он в доме! Видишь, свет в окне? – указал Глеб.

– Вижу. Он может быть вооружен. Да и наверняка рукопашкой владеет.

– Мы тоже не пальцем деланы, а что до оружия, то просто не нужно давать повода им воспользоваться. Ты посмотрел, наружного наблюдения нет?