Шрифт:
Однажды до начала очередной передачи мы беседовали с ней в телестудии о том, что происходит в мире. Мередит спросила у меня, не могу ли я порекомендовать ей пару толковых книг по Ближнему Востоку.
Вы только представьте себе! Передо мной сидит человек, получивший образование в университете Брауна, работающий в Oppenheimer amp; Co., Inc., а в прошлом – глава исследовательского отдела финансовых учреждений в Wachovia Corp. Частый гость на крупнейших телеканалах страны. Она знает гораздо больше меня о банках и коммерческих предприятиях, об их сильных и слабых сторонах. Зачем ей знать еще и о Ближнем Востоке?
Мередит любознательна. Она хочет лучше понять наш мир. Чтобы узнать что-то новое, она не постесняется сказать открыто и во всеуслышание: «Я еще очень мало об этом знаю».
Мередит – прирожденный аналитик. Более того, ей можно доверять.
Разве не злоупотребление доверием погубило Уоллстрит?
Говорят, Мередит Уитни по силам изменять ситуацию на рынках. Но сила такого рода может появляться и исчезать. Для нас важнее другое: каковы бы ни были результаты анализа, выполненного Мередит, она расскажет о них без приукрашивания и подтасовки фактов. Ей можно доверять. Именно поэтому Мередит не боится смотреть собеседнику прямо в глаза. Она ничего не скрывает, и ей нечего стыдиться.
«По мере профессионального роста, – рассказывает Мередит, – начинаешь больше доверять собственной интуиции, потому что она отражает суть вашей личности. Проявив сполна свой потенциал, вы непременно преуспеете на профессиональном поприще».
Следуя голосу интуиции, Мередит получила важный, хотя и трудный урок.
Когда мне было 28 лет, компания First Union (которая впоследствии стала называться Wachovia Corp.) предложила мне работу по организации и управлению аналитическим отделом по финансовым учреждениям. В то время среди тех, кому на Уолл-стрит поручали такое дело, я была самым молодым специалистом. Поверьте, в возрасте 28 лет выполнять подобную работу далеко непросто. Лишь очень немногим из моих друзей доверили столь серьезную и ответственную должность. Работа была непростой по многим причинам, но я чувствовала, что мне самой полезно ею заняться.
Я занималась этим проектом с осени 1998 по май 2002 года. Моей задачей было предложить стратегию для финансовых учреждений. Я правильно оценила ситуацию на финансовом рынке, которая показалась мне весьма благоприятной для финансовых учреждений во время паузы, наступившей после того, как в марте 2001 года лопнул рынок интернет-компаний. Я считала перспективы финансовых учреждений радужными, учитывая наличие огромного количества акций, подешевевших из-за низкой доходности. Следовательно, финансовые учреждения с мощными денежными потоками – в том числе компании, выпускающие кредитные карты, – могли на этом хорошо заработать. Так и случилось.
С начала 2002 года мои прогнозы становились все более пессимистичными и в конечном итоге оправдались.
Итак, рост профессионального мастерства не мог не радовать меня, однако руководство отреагировало на мои успехи не так, как я надеялась. В 2001 году мне не предложили вакантную должность управляющего директора. Мое самолюбие было уязвлено (правда, я никому не говорила об этом), поскольку я приносила реальную пользу компании. Более того, я была одним из лучших аналитиков в своем отделе (если не лучшим).
Впервые за все время работы в этой компании я была готова немедленно уволиться. Но уже после того как я подала заявление на расчет, мне предложили продлить мой двухлетний контракт на третий год – с повышением оклада. Я не знала, как поступить, но это все случилось как раз после краха «доткомов». Экономическая ситуация в стране ухудшилась, и многие мои знакомые советовали мне выбрать наименее рискованный вариант. Итак, я приняла предложение руководства компании.
Эта компания уже не нравилась мне, я перестала безоговорочно доверять ее руководству. Дело не в деньгах. Я всегда рассчитывала стать одной из тех счастливчиков, которым присваивают звание «Человек месяца» или «Человек года». Мне нужно было признание моих заслуг перед компанией.
Прошел еще год. Мне повысили оклад, но в очередной раз не предложили более высокую должность! На этот раз я твердо решила расстаться с компанией, которая не желает признавать моих заслуг. Итак, я уволилась – на этот раз бесповоротно.
В определенном смысле мое решение было ошибкой. При увольнении я могла бы получить компенсацию в форме ограниченных акций, но поскольку мой контракт предусматривал так называемые «простительные ссуды», то оказалось, что это я должна заплатить фирме за свое увольнение. К тому же мне не давала покоя мысль: смогу ли я найти другую работу, уволившись с Уолл-стрит? Для разрыва контракта мне пришлось подписать обязательство в течение трех лет не заниматься ничем, представляющим конкуренцию этой компании. Таким образом, исходя из вышесказанного о дальнейшем трудоустройстве мое увольнение выглядело ошибкой. Но я все же пошла на этот шаг, доверившись интуиции.
И это оказалось лучшей ошибкой в моей жизни!
После увольнения я два с половиной года нигде не работала. Однако для меня была мучительной каждая минута вынужденного бездействия. Потому что я люблю работать. Когда я полностью загружена, то успеваю выполнять за день тысячу полезных дел, а если вдруг у меня образуется много свободного времени, моя производительность значительно снижается. Отсутствие работы буквально сводит меня с ума. К тому же я лишилась ее в 2003 году, именно в тот момент, когда фондовый рынок начал выздоравливать.