Они не заметили, как Мигель подошел к их столику.

– Добрый вечер.

Они подняли глаза и приветливо ему улыбнулись. Мигель сел.

– Кончил раньше, чем предполагал. Вижу, вы уже закругляетесь, так что спрошу себе только закуску и чего-нибудь выпить. Больше ничего не хочется.

Фабиола с беспокойством вгляделась в него. Он явно был чем-то расстроен.

– Случилось что-нибудь? – спросила она.

– Нет, ничего, просто я очень устал. Несколько часов подряд писал, проверял цифры… Министру мой доклад нужен завтра рано утром, а заключительный раздел нельзя было подготовить заранее – в него должны войти самые свежие данные. Правда, одна вещь меня раздосадовала. Оньяте, заместитель министра, сказал, что я не поеду с делегацией Луиса Федерико в Грецию. Только что пришла телеграмма, извещающая, что группа японских промышленников перенесла свой визит на месяц раньше запланированного срока, и меня включили в число тех, кому поручено ими заниматься.

– Это несправедливо. Ты ведь так готовился к этой поездке, – возразила Фабиола, которой едва удавалось скрывать тревогу, вызванную этой новостью.

– Прими это как подобает спортсмену, Мигель, – с улыбкой посоветовал Леандро. – Я тебе от души сочувствую, ведь ты еще не был в Греции. Поедешь в другой раз. Впрочем, думаю, больше всего ты расстраиваешься из-за того, что вам предстояла пересадка в Испании. Твоей любимой Испании… Помнишь, как мы однажды оказались вместе в Мадриде? Ты был для меня настоящим гидом. Знаешь каждый уголок города…

Мигель повернулся к вежливо склонившемуся над ним официанту. – сделал заказ и закурил. Потом взглянул на Глэдис.

– Тебе придется немного подождать твоего любимого мыла «Маха»… Следующая поездка в Испанию планируется только через четыре месяца.

– Не беспокойся, – ответила девушка. – Тогда и привезешь. У меня еще немного осталось.

– Самое возмутительное, что мне сообщают об этом сейчас, когда до отлета остается несколько дней. А я уже все подготовил к отъезду. Теперь это прахом пойдет, кошке под хвост. И потом, Марио Равело передал, что он все уладил и я могу остаться у него в Мадриде на неделю… А сейчас…

– Да не переживай ты так, Мигель, – старался успокоить его Леандро. – Поедешь через четыре месяца. И кроме того, совсем не плохо, что ты в числе тех, кто будет работать с японскими промышленниками. Завязывать подобные контакты всегда полезно. Придет момент, и они сослужат свою службу. Тебя могут включить в состав нашей делегации, которая отправится для деловых переговоров в Токио.

На лице Мигеля снова отразилось беспокойство. Он почти не тронул закуску и только медленно тянул вино из стоящего перед ним бокала. Официант, убирая тарелки, нерешительно посматривал на Мигеля – пока тот не кончит, подавать сладкое нельзя, – но Мигель даже не удостаивал его взглядом.

– Давайте чокнемся, – послышался голос Глэдис. – Забудем на минуту наши мелкие повседневные огорчения и, как раньше, насладимся приятными минутами… – Она кокетливо улыбнулась. – За что или за кого мы поднимем первый тост? – Ее глаза обежали присутствующих, ненадолго остановившись на каждом. – Выпьем зато, чтобы всегда быть откровенными друг с другом, как мы были до сегодняшнего дня… Но прежде всего выпьем… за победу…

– Чью? – хором воскликнули все.

– …за победу того, что больше всего занимает наши мысли. Согласны?

А вот этот вариант для нее – сюрприз. Конечно, у них свои соображения, только ей-то о них не сообщили. Из передачи «Клуб слушателей» «Голоса Америки» она узнала дату. Немного посмеялась, когда ее назвали Беатой Марией Ландасури и Беатрис Марией Луасес… Забавно они придумали, подобрав имена с такими же, как и у нее, инициалами…

Женщина была довольна. Меньше чем за три года ей удалось скопить солидную сумму. И ни подозрений, ни риска. Впрочем, многие извлекли пользу из этого дельца. Работали они чисто. Даже если кого-нибудь и схватили бы, не удалось бы разоблачить всю группу: она поделена на звенья, приняты и другие меры предосторожности. Следствие в любом случае зашло бы в тупик, не двинувшись дальше беспочвенных подозрений. Даже ей неизвестно, кто их главарь – мужчина, женщина?… А это уже о многом говорит…

Киносъемка проведена великолепно, на высоком профессиональном уровне, хотя работа шла не в лучших условиях, при минимальной маскировке. Вот Сильвия Лаферте уходит с работы. Она спускается по лестнице на тротуар, где полно прохожих. Нет, никто ее не останавливает. Она даже ни на кого не смотрит.

– Прокрути обратно и пусти замедленно.

Ни единого движения, которое говорило бы о том, что женщина достает конверт из сумки. Она приближается к перекрестку и Напротив здания Министерства труда переходит улицу. Идет дальше. Вот она пересекает улицу «О» и следует по тротуару мимо Дома Чехословацкой культуры. Что такое? Женщина вдруг останавливается и нерешительно отступает на несколько шагов. Она заметила нашу камеру? Не может быть…

Женщина смотрит на часы и снова возвращается к перекрестку. Поворачивает на улицу «О» и входит в кафетерий «Монсеньорсито». Тем лучше. Там се ждут наши товарищи, поскольку из ежедневных наблюдений нам известен ее постоянный маршрут, который никогда не меняется. Мы начеку и обратили внимание, что на какое-то мгновение женщина заколебалась, словно решая, входить ли ей в этот кафетерий.

– Давай опять с нормальной скоростью.

Она входит в кафе. Ищет свободное место. Тут кадры получились не очень отчетливо. Сказывается плохое освещение, но движения женщины хорошо видны. Прекрасно! Ей пришлось сесть между двумя нашими сотрудниками.