Вообще, выход в море крупных линейных кораблей всегда представлялся событием чрезвычайным. Слишком дороги эти монстры, которые куда лучше справляются с задачей устрашения на стоянке в порту, нежели на морских просторах, где ненароком могут и утонуть-таки. Вернее всего, кайзер забеспокоился после неуспехов Франца-Иосифа на суше. Сербы остановили австрийские войска к югу от Дуная, русские войска генерала Иванова давили с востока, а Вильгельм не мог помочь главному союзнику, связанный во Франции и с трудом удерживавший Восточную Пруссию. Оттого Средиземноморский флот хотелось использовать быстрее, пока тамошние базы надежны.

Перед выходом флота из Сплита разгорелись невидимые баталии на дипломатическом поле. На юге оставались четыре страны, явно заинтересованные в конфликте, но не определившиеся, какую сторону выбрать.

Король Румынии Фердинанд I, именовавшийся так же, как и болгарский царь, по родственным связям принадлежал к дому Гогенцоллернов, приходясь родственником Вильгельму. Однако к началу войны буквально все правящие фамилии были повязаны родственными узами, а российский самодержец именовал кайзера не иначе как кузеном. [3] Это ни в коей мере не мешало германцам и русским истреблять друг друга десятками тысяч. В августе четырнадцатого Румыния оставалась странным островком спокойствия, когда ее соседи неутомимо уничтожали себе подобных. Из Бухареста наблюдали за развитием событий. Ежели болгары не добьются успеха, а Сербия и Россия разобьют Австро-Венгрию, можно смело забыть о родственных узах и присоединиться к добиванию поверженных Габсбургов.

В Османской империи бурлили реваншистские настроения. Султан Мехмед Пятый и правящая партия «Единения и прогресса» любили припоминать обиды, причиненные в XIX веке и повлекшие утрату Балкан. В числе главных врагов назывались Россия с ее православными союзниками и Британия, постепенно обгрызающая османские земли в Африке и Азии. Ни с Германией, ни с Австрией давно уже не было столкновений. Вот только урок, полученный от русских в 1877 году и недвусмысленно говорящий — с ними воевать опасно, удерживал от безрассудных действий.

5 августа неизвестные подожгли османское посольство в Лондоне и убили посла. Затем пришли сведения об антитурецких погромах близ Константинополя и осквернении мечетей. Сам Аллах подталкивал к объявлению газавата русскому медведю и британскому льву. Хоть бы одно подтверждение их слабости…

Греция, не получившая ничего, кроме людских потерь и убытков во время прошлой войны с Австро-Венгрией, также не торопилась лезть в схватку, хотя и склонялась к стороне Антанты. Страннее всех вела себя Италия. Правительство подписало пакт с центральными державами, но после заключения не торопилось исполнять союзнический долг. Франц-Иосиф никогда не доверял ненадежным и спесивым «римлянам». Достаточно мощный австрийский броненосный флот Средиземного моря как раз и создавался для противостояния этим странным друзьям.

Брусилов не ждал, что австро-германская эскадра приведет конвой с десантом к южным российским берегам. У Франца-Иосифа сухопутных сил в недостатке, да и мобилизация не закончена. Но если их флот пройдется огневым шквалом по русским укреплениям в Галлиполи и триумфально вступит в какой-нибудь турецкий порт, у османских правителей изрядно прибавится решимости принять сторону центральных держав. Посему Алексей Алексеевич срочно связался с Колчаком. Против Румынии и Турции, ежели они ошибутся и поставят на Германию, в Черном море хватает кораблей. И Дарданеллы перекрыть не сложно. Наиболее уязвимое сейчас побережье — эгейское.

Затем командующий Южным фронтом отправил сообщения союзникам. Линейные корабли и броненосные крейсера есть у англичан на острове Гекчеада, подаренном британской короне в знак доброй воли по итогам войны 1879 года. Новейшие французские корабли базируются в Марселе. Выход в море вражеской армады — редкость, а в порту их не достать. Чем не случай отличиться в большой морской битве, устроить второй Трафальгар?

Самое страшное в войне коалиций — довериться ненадежному союзнику в деле, которое можешь осилить сам. Оттого русская армада, сопроводившая десант к Варне, усилилась отрядом, составленным из японских трофеев, и снова отправилась в поход, проследовав через Босфор и Дарданеллы. Морской путь, о владении которым мечтали тысячу лет, впервые пропустил надводную эскадру под Андреевскими флагами для фактических действий в Средиземном море, а адмирал Колчак нарушил главную заповедь — командовать издалека — и занял место на мостике «Императрицы Марии».

Когда на правом траверзе флагмана показался порт Гелиболу, адмирал получил сообщение по радио. Германо-австрийский флот обогнул Грецию и взял курс на северо-восток, к российским берегам. Британское адмиралтейство выслало навстречу VIII эскадру.

— Прибавим ход, ваше превосходительство?

Александр Васильевич понял, что имеет в виду командир линкора. Корабли в группе движутся со скоростью наименьшего из них. Капитан «Марии», как и многие другие на Южном флоте, со скепсисом относился к плавучим аэродромам, считая их невинной блажью командующего. Однако из-за барж эскадра еле тянется. Германцы с австрийцами или уйдут, или достанутся британцам.

Как всегда во время принятия нервных решений, заныло поврежденное колено. Адмирал растер его и постановил:

— Авианосцев бросать не будем, Евгений Петрович. Они — наши глаза и уши. К тому же из Седулбахира навстречу австрийцам вышли наши подлодки. Вы же знаете, для них семнадцать узлов — предел. И последнее. Есть у меня предчувствие, весьма тревожное. Нам с той эскадрой — как ни крути — встретиться придется, хочется или нет.

У южной оконечности Галлиполийского полуострова корабли получили с лихтеров запасы воды и угля. Для непосвященных сия операция кажется обыденной и несложной. А для матросов она вылилась в полусуточный аврал. Тысячи тонн топлива, перегружаемых с лихтеров, переносились вручную, в мешках, при самой мизерной механизации процесса. Не вступая в бой, эскадра потеряла шесть человек умершими, некоторая часть моряков заболела. Легкие остальных остались забитыми угольной пылью, вызывая кашель с мокротой антрацитового цвета. В такие дни матросы с броненосцев завидовали подводникам. Дизтопливо в субмарины поступает по шлангам, подплав не знает праздника угольной погрузки.