Тело мародера сбросили в общую яму, куда сваливали неопознанные трупы, коих набралось больше сотни. Ровно в то же время, когда поверх несостоявшегося наследника русского престола падали чьи-то оторванные руки и ноги, в Чайна-Тауне верхней Москвы Вероника Кривицкая вздрогнула от вызова и коснулась пальцем ушной раковины, приютившей коммутационный гаджет.

– У меня все получилось.

– Ты получил подтверждение?

– Неоспоримое.

– Сопутствующие жертвы? – почему-то спросила заказчица.

– Не знаю. А они тебя когда-нибудь интересовали или останавливали?

– Конечно. Иногда они вызывали дополнительные расходы на подчистку.

– Я тебя умоляю. Кому нужны грязные азиаты нижнего Китая?

– Наверно. Сколько я тебе должна?

– В деньгах не нуждаюсь, в ответных услугах на данный момент тоже. Но мы давно не виделись.

– Понятно. Приезжай.

Кривицкая глянула в зеркало. Скорее по привычке, нежели по необходимости. Ясно же – там идеально. А за полчаса, оставшегося до прибытия гостя, посмотрит в зеркало снова. От такого совершенства отказался без борьбы восемнадцатилетний пацан? Да кто он такой? Чем себя возомнил? Упустил удачу, незаслуженно попавшуюся ему на пути, и в душу плюнул.

Итак, леди. Чтобы в душу не плевали, ее больше никому не нужно открывать. Включая того, кто сейчас приедет. Вообще никогда, что бы ни происходило ранее, что бы ни произошло потом. Секс и бизнес, других интересов нет.

В ожидании секса, которым надлежит расплатиться за бизнес, она вернулась мыслями к шанхайскому событию. С сопутствующими потерями неясно, но они, несомненно, есть. Почему же после взрыва ее тряхнуло? Лет двадцать назад сцепилась аурами с Ярославом, который в ту пору звался Артемом Улановым. Но его любила как никого другого. Милославский-младший в Тайной Москве, в крепости Серебряного Бора ему ничто не угрожает, разве что весь их мир рухнет…

Их мир, а не ее. Вероника провела столько лет внизу. Все детство после рождения, молодость, работа в Нью-Амстердаме, исключая учебу в России. Неужели вообще ничего с ними не связывает, с живущими там людьми, после смерти родителей и женитьбы Ярослава на другой?

И все же – кто прислал ментальный SOS? Из какого измерения?

Встреча прошла, как и ожидалось – весьма бурно. Он не обманул ее ожиданий, она его. Наутро, пригубив кофе, Кривицкая вдруг задала вопрос, которому сама удивилась больше, нежели визитер.

– А ты не хотел бы переспать со мной ради зачатия?

Потом она перевела это в шутку. Мол, на алименты от тебя не претендую, а рожать не хочу. Может, через тысячу лет решусь на ребенка, но только с участием суррогатной матери. Когда входная дверь закрылась и мужчина ушел, про себя добавила – точно не от него.

Ее партнер тоже не испытал никаких возвышенных чувств. Был ли он когда-то влюблен в эту странную женщину? Теперь и самому непонятно. Он подставил лицо яркому утреннему, хоть и не июльскому солнцу, вдохнул его свет и неспешно двинулся к тоннелю монорельса, вспомнив почему-то старую лирическую песню, впервые спетую задолго до его рождения.

Не всем удалось провести последние часы комфортно и в любовных утехах, как Веронике и ее знакомому.

…Сознание пульсировало и не хотело включаться. Поймав какую-то слабую искру просветления, как заношенный двигатель хватается за одиночную вспышку в цилиндре, он позвал зеленые ленты. В голове немедленно прояснилось, тут же накатилось жуткое удушье – нос и рот погружены во что-то вязкое и мерзкое, не пошевелить ни руками, ни головой, грудь также чудовищно вдавлена.

«Домой!»

«Прошу увидеть точное место для переноса».

Твою ж мать! Как ему надо было, по щелчку переместил. Теряя сознание, на этот раз – точно навсегда, заживо похороненный вызвал перед внутренним взором офис израильского торгпредства, не желая выяснять с глобом, на какую территорию тот согласится доставить тело.

Когда нечто в рост человека, но мало на него похожее, хлопнулось на офисный стол, опрокинув компьютер и забрызгав клерка, Иосиф чуть чувств не лишился. Но когда сие нечто с хрипом отдышалось и бросило: «Шолом, Йося», нервы израильтянина не выдержали. Он с воплем кинулся на улицу. Китайские танковые колонны выглядят не столь ужасно, как этот бесформенный кусок мяса. Отдышавшись, еврей с опаской глянул через стекло внутрь. Помещение опустело.

Убираясь в офисе и очередной раз поминая еврейское счастье, Иосиф вдруг остановился как громом пораженный. Он точно слышал этот голос несколько месяцев назад. Неужели «брат»? Хоть денег попросил бы, триста процентов – нормальная ставка. Впрочем, когда назавтра из магазина привезли новый терминал вместо разбитого и торгпред подключился к облакам, то увидел прибавление на счете в миллион юаней. Он сердечно возблагодарил Бога и воскликнул:

– Таки заходите еще!