Все это была правда, но ведь я ее имени не называл. Я говорил, так сказать, теоретически. А если она отозвалась, то, значит, узнала самое себя, и вышло по французской пословице: «Jue sexcuse, saccuse», то есть: «Кто оправдывается, тот себя уличает».

Под «ужасным человеком» подразумевался ее первый муж, Владимир Николаевич Бутович. По-видимому, вторая часть письма состояла только из восклицаний, а не из фактов, потому что факты я бы запомнил. Был ли на самом деле Владимир Николаевич ужасным человеком, я так и не узнал, но что он был глубоко несчастным, — это я видел собственными глазами.

Тяжелая супружеская драма сделала его подлинным маньяком. Он потерял способность говорить и интересоваться чем бы то ни было, кроме своей жены. Если она утверждала, что он ужасный человек, то он твердил, что она ужасная женщина. Кто прав, кто виноват — судить не нам. Разногласия между супругами, как это показывает семейная трагедия Толстых, может разделить весь мир на две половины — одну за Льва Николаевича, другую за Софью Андреевну.

Но в данном случае мир не разделился. Слишком уж цинично были попраны закон и правда. И я, конечно, думаю, что Екатерина Викторовна виновата перед Владимиром Николаевичем. Она пошла за него не любя, только для того, чтобы отомстить человеку, которого любила.

Мне кажется совершенно ясным, что она Владимира Николаевича просто и за человека-то не считала. А он? Чем он был виноват, что ее первый роман был неудачен? Но что в этом отношении женщины невменяемы — общеизвестно.

Екатерина Викторовна поступила с Владимиром Николаевичем безобразно, но к своему второму мужу — старику без кавычек, Владимиру Александровичу, — она отнеслась по-человечески и даже милосердно, как будет видно из дальнейшего.

А Бутович, предок которого подписал решение Переяславской рады, не оказался на высоте малороссийской аристократии. Ибо Малая Русь установила закон весьма разумный и гуманный, а именно: «Баба з возу, коням легче».

В самом деле, зачем Владимир Николаевич ставил препятствия жене, которая его не любила? Ведь, уходя от него, она делала ему подарок более ценный, чем обручальное кольцо.

Когда назначенный начальником Главного управления Генерального штаба генерал от кавалерии В. А. Сухомлинов перебрался в Санкт-Петербург, вместе с ним потянулась и шпионская клика во главе с Альтшиллером, окружавшая его в Киеве. Мои сведения об этом исходили от гласного Киевской городской думы, журналиста, сотрудничавшего в «Киевлянине», члена Государственной Думы Анатолия Ивановича Савенко. Он имел по этому поводу исчерпывающий разговор с киевскими жандармами. Но независимо от этого были сведения и из другого источника.

Александр Иванович Гучков завязал прочные связи с петербургскими офицерами, преимущественно молодыми, которые указывали ему на всевозможные недочеты русской армии. Вот от них-то Гучков и получил совершенно те же сведения о шпионском окружении Сухомлинова. Это подтверждает и биограф незадачливого генерала В. А. Апушкин, рассказывая интересные подробности об Альтшиллере, следовавшем за Сухомлиновым как тень.

По приезде в Петербург их близость стала еще более тесной. Альтшиллер открыл здесь фиктивную контору Южно-Русского машиностроительного завода. Фиктивную, потому что денежных операций в ней не производилось, кассовые книги не велись, посетителей по делам завода не бывало, зато контору посещали какие-то сомнительные личности. В ней имелась почтовая бумага «высокого качества», с австрийским государственным гербом. На бланках конторы Альтшиллера Сухомлинов писал черновики своих бумаг по бракоразводному делу. А в деловом кабинете Альтшиллера на письменном столе стоял портрет военного министра Сухомлинова с дружескою надписью.

Заведовать отделением своей конторы Альтшиллер пригласил Николая Михайловича Гошкевича, двоюродного брата Екатерины Викторовны. До приезда ее в Петербург коллежский секретарь Гошкевич занимал скромное место столоначальника в Министерстве торговли и промышленности и в тяжбе супругов Бутович был на стороне Владимира Николаевича, исполняя различные его поручения. Однако после свидания с кузиной он резко изменил свою позицию, и жена его стала в бракоразводном деле Екатерины Викторовны свидетельствовать против Бутовича. Пользуясь своей близостью к военному министру, Гошкевич предложил фирме войсковых пособий В. А. Березовского организовать поставку ружей для «потешных», обещая, что через Сухомлинова он устроит их покупку военным ведомством.

Через Альтшиллера кузен Екатерины Викторовны сблизился с неким Василием Думбадзе, выдававшим себя за племянника известного ялтинского градоначальника. Представляясь страстным почитателем военного министра, Думбадзе предложил написать его биографию. Польщенный Сухомлинов передал через Гошкевича своему будущему биографу перечень мероприятий по военному ведомству с 1909 года по март 1914 года, содержащий данные секретного характера, касающиеся планов будущей войны.

Заручившись содействием доверчивого и легкомысленного военного министра, Думбадзе задумал пробраться в Германию и там, прикинувшись врагом России, стремящимся освободить Кавказ от русской власти, выведать у германского правительства созданный им план организации смуты на окраинах империи. Сухомлинов доложил о затее Думбадзе государю и получил его согласие на выезд шпиона в Германию.

Несмотря на данные контрразведки управления Генерального штаба, компрометирующие личность Думбадзе, и двукратное предупреждение военного министра начальником Генерального штаба генералом от инфантерии М. А. Беляевым, Сухомлинов не внял этим предупреждениям, и Думбадзе уехал. Вернулся он в Петроград в день отставки военного министра, 12 июня 1915 года, привезя с собой из-за границы значительную сумму денег и отчет о своей поездке. Рассмотренный особой комиссией офицеров Генерального штаба, этот отчет был признан неправдоподобным, а его автор — германским шпионом. Думбадзе вместе с другими своими соратниками — Гошкевичем, его «близким знакомым» Веллером и артиллерийским капитаном Ивановым, «проявлявшим стремление участвовать, пользуясь покровительством Сухомлинова, в комиссиях и совещаниях секретного характера», был предан суду и осужден за государственную измену.