Задор и веселость танцоров на сцене быстро передались зрителям, и первые ряды их тоже пустились в пляс, наполняя воздух радостными выкриками и смехом.

В это мгновение я заметил в толпе взволнованного и запыхавшегося Хряща. Он напористо пробирался к нам, интенсивно работая локтями. Наконец, остановился, переводя дух.

— Камал! Камал! Там тебя ищут… Трое! — выпалил он, пытаясь перекричать музыку и шум толпы.

Я в недоумении посмотрел на него.

— Кто ищет? Зачем?

— Говорят, давно ищут, — замотал головой Хрящ. — Я как услыхал, что они с Земли, так сразу же к тебе!

Хрящ бродил возбуждённым взглядом по сцене, переминаясь с ноги на ногу.

— С Земли?.. Что с Земли прилетел какой-то корабль? — ещё больше удивился я и посмотрел на стоявшего рядом Рэд Вана.

Он недоумённо пожал плечами и нетерпеливо спросил, обращаясь к Хрящу:

— Да говори же яснее! Откуда здесь эти земляне?

Хрящ слегка опешил, боязливо вжимая голову в плечи.

— Вроде шли сюда трое суток… Голодные, чумазые, просто жуть! Может в лагере в каком были, как остальные, да сбежали… А может… Кто ж их знает? Они не говорят, а я не знаю.

— Ладно, — махнул я рукой. — Посмотрим. Где они у тебя?

— Они не у меня, — снова растерянно пожал плечами Хрящ. — Они у Стояна сидят. Он их подкармливает там понемножку. Больно жалко на них смотреть, на таких!

— Что случилось? — удивилась Юли, захваченная представлением и сразу не заметившая появления Хряща.

— Ничего страшного, — успокоил я её. — Тебе нравится праздник?

— Да.

— Тогда ты оставайся здесь, вместе с Омэ и Мико, а мы с Рэдом отлучимся ненадолго. Хорошо?

— Хорошо.

Я крепко сжал её пальцы в своих руках, заглядывая в саму глубину её глаз, где увидел безграничное доверие и любовь.

— Идём! — кивнул я Хрящу и пошёл вслед за ним вместе с Рэдом.

В доме Стояна толпились люди, пришедшие поглядеть на незнакомцев, явившихся в город в самый разгар праздника. Мы с Рэдом протиснулись на свободное пространство и остановились около массивного стола, за которым сидели трое мужчин с небритыми, тёмными от загара и пыли лицами. Они жадно ели дымящуюся кашу из закоптелого котелка, заботливо поставленного перед ними Стояном, который сидел тут же, подле стола на деревянной лавке.

Этих троих вполне можно было бы принять за обычных гивейцев. И только приглядевшись повнимательнее, становилось ясно, что это земляне. Сила доброты, светившаяся в глазах, выдавала их.

При нашем появлении один из них — на вид самый старший по возрасту — поднял рыжеволосую голову и принялся внимательно рассматривать меня. Наконец, на его вытянутом лице появилось удовлетворение, словно, он узнал во мне старого знакомого.

Рыжеволосый мужчина взглянул на сидевших рядом товарищей, и все трое поднялись со своих мест, шагнув нам навстречу.

— Так ты и есть тот самый знаменитый Камал? — спросил рыжеволосый.

— Такой уж и знаменитый? — растерянно улыбнулся я.

— А он действительно похож! — с лёгким удивлением в голосе сказал второй мужчина. Его, казавшиеся выгоревшими на солнце, белёсые брови слегка приподнялись, словно от удивления, но серые глаза остались спокойными и внимательными.

— Похож на кого? — не понял я. — Может быть, вы объясните нам кто вы и зачем здесь?

— Не сердись, — улыбнулся первый и дружелюбно похлопал меня по плечу. — Ты похож на своего отца, конечно.

Я почувствовал, как ёкнуло сердце в моей груди.

— Отца? Вы знаете моего отца?!

— Знаем, — уверенно кивнул мужчина с белёсыми бровями. — Ведь ты — Максим? Максим Новак? Верно?

Я ощутил ещё большее волнение. Покосился на стоявших поблизости людей и, понизив голос, сказал:

— Да. Но вы…

— Моё имя Юлий Торрена, — охотно представился рыжеволосый, протягивая мне в приветствии руку.

— О! Я вас знаю! Слышал ваше имя… от друга моего отца, — взволнованно признался я, пожимая его обветренную узкую ладонь.

— Точно, — кивнул Торрена, улыбаясь. — От Влада Стива разумеется?

Высокий лоб, прямой крупноватый нос и морщинки в уголках глаз делали его походим на древнегреческого философа.

— Тогда тебе должны быть знакомы и имена моих товарищей. Это Тадеуш Сабуро, — представил Торрена сероглазого блондина. — А это Артур Порта — ещё один давнишний друг твоего отца.

Торрена указал на высокого сильного человека, всё ещё не утратившего былой стати и мощи атлета. Артур Порта протянул мне могучую руку, блестя зеленоватыми глазами и добродушно улыбаясь.