Шрифт:
5. Как этапные пункты [92] . Если крепости расположены на коммуникационной линии обороняющегося, что по большей части и имеет место, то они являются удобными станциями для всего того, что продвигается по этой линии взад и вперед. Опасности, угрожающие коммуникационным линиям, заключаются, главным образом, в набегах, воздействие которых всегда сводится к коротким порывистым ударам. Если важный транспорт при приближении подобного набега может достигнуть крепости, ускорив свое движение или быстро свернув, то он спасен и спокойно выждет, пока опасность минует. Далее, все двигающиеся взад и вперед эшелоны могут останавливаться в крепости на дневку, а затем нагонять, увеличивая последующие переходы. А им больше всего угрожает опасность как раз на дневках. Таким образом, коммуникационная линия в 30 миль длины делается в некотором роде короче наполовину, если посредине ее имеется крепость.
92
В подлиннике «как станции». – Ред.
6. Как убежище для слабых и разбитых отрядов. Под прикрытием орудий не слишком малой крепости всякий отряд обеспечен от ударов неприятеля, даже если для него не устроено особого укрепленного лагеря [93] . Правда, такой отряд, если он хочет остановиться на более или менее продолжительное время, должен считаться с потерей своего пути отступления. Но бывают обстоятельства, когда подобная жертва представляется не чрезмерной, ибо дальнейшее отступление завершилось бы полным развалом.
93
В эпоху Клаузевица Пруссия уже развивала свои крепости на Рейне как крепости-лагери, с этой целью на расстояние 2–3 километров от ядра крепости выносилось несколько фортов. Такие крепости-лагери являлись прекрасным убежищем для прусских войск, расположенных в рейнских провинциях Пруссии, отделенных от основного материка прусской территории, и позволяли этим войскам переждать натиск французов до момента прибытия главных сил прусской армии. Таким образом, линия вынесенных фортов образовалась первоначально под давлением оперативных, а не технических требований: последние определенно сказались лишь после франко-прусской войны. – Ред.
Во многих случаях бывает возможно остановиться в крепости на несколько дней и не утрачивая возможности дальнейшего отступления. В особенности крепость является убежищем для опередивших разбитую армию легкораненых, рассеявшихся и пр.; здесь они могут выждать прибытия армии.
Если бы Магдебург находился в 1806 г. на прямой линии отступления прусской армии и если бы эта линия не была уже утрачена под Ауэрштедтом, прусская армия могла бы легко остановиться на три-четыре дня у этой большой крепости, собраться и вновь сорганизоваться. Но и в тех условиях, которые тогда имели место, она послужила сборным пунктом для остатков армии Гогенлоэ, которые лишь там вновь стали реальным явлением.
Нужно самому пережить войну и получить непосредственное впечатление, чтобы составить себе ясное понятие о благодетельном влиянии, оказываемое близостью крепостей, когда обстоятельства складываются неблагоприятно. В крепостях имеются порох и ружья, овес и хлеб, они дают кров больным, безопасность здоровым и возвращают самообладание устрашенным. Они представляют собой гостеприимный дом в пустыне.
В последних четырех назначениях уже в несколько большей степени сказывается активное воздействие крепостей; это ясно само собой.
7. Как подлинный щит против неприятельского наступления. Крепости, которые обороняющийся оставляет перед собой, рассекают, как ледорезы [94] , поток неприятельского наступления [95] . Неприятель должен по меньшей мере их блокировать, для чего ему нужно, если гарнизон деятелен и предприимчив, пожалуй, вдвое больше сил по сравнению с численностью гарнизона [96] . Кроме того, эти гарнизоны могут и должны в большинстве случаев состоять частью из войск, которые хотя и можно использовать в крепости, но которые неприменимы в открытом поле, а именно: из наполовину обученного ландвера, из полуинвалидов, вооруженных горожан, ландштурма и пр. Таким образом неприятель, пожалуй, будет вчетверо больше ослаблен, чем мы.
94
В подлиннике «wie Eisblocke», «как глыбы льда», мы читаем «Eisbockie». – Ред.
95
Еще до мировой войны в одном из томов издания Большого генерального штаба «Studien zur Kriegsgeschichte und Taktik», посвященном теме «Крепости в войнах Наполеона и в современной войне», было признано, что в настоящее время крепости – отчасти вследствие падения их пассивной силы, отчасти вследствие общего увеличения масштаба операций – утрачивают всякое значение, будучи предоставлены самим себе, и вся ценность их сохраняется лишь до момента, пока они остаются в связи с действующими в поле армиями. Отрываться от крепостей и оставлять их впереди своего фронта, как указывает Клаузевиц и как было вплоть до XX века, теперь нельзя. С отпадением роли «ледореза» утратился и важнейший смысл существования крепостей. – Ред.
96
В настоящее время блокада осуществляется силами, в два раза меньшими гарнизона. Гарнизон Перемышля в 1914–1915 гг. силой в 120000 был прочно блокирован 50000-60000 русских ополченцев. – Ред.
Это несоразмерное ослабление неприятельских вооруженных сил представляет первую выгоду, которую нам дает своим сопротивлением осажденная крепость; но она – не единственная. С момента, когда неприятель минует линию наших крепостей, все его движения подвергаются гораздо большему стеснению; пути отступления его армии ограничены, и он постоянно должен заботиться о непосредственном прикрытии предпринятых им осад.
И здесь, следовательно, крепости оказывают могучее и решительное воздействие на акт обороны: на это назначение надо смотреть как на важнейшее из всех тех, какие может иметь крепость.
Если, тем не менее, мы сравнительно редко встречаем в военной истории такое применение крепостей и отнюдь не замечаем, чтобы оно регулярно повторялось, то причина тому заключается в характере большинства войн, для которых это средство является чересчур решительным. Мы это выясним лишь в дальнейшем изложении [97] .
При таком назначении крепости требования предъявляются главным образом к ее наступательной силе; из последней по меньшей мере вытекает влияние, оказываемое крепостью. Если бы крепость представляла для наступающего лишь пункт, который он не может занять, то, конечно, она могла бы служить для него помехой, но не в такой мере, чтобы он ощутил потребность осадить ее. Но так как наступающий не в состоянии оставить 6000, 8000 или даже 10000 человек хозяйничать и распоряжаться у себя в тылу, он должен окружить их соответственными силами, а для того, чтобы не быть вынужденным выделить эти силы на все время войны, он должен взять эту крепость, т. е. ее осадить. С момента приступа к осаде преимущественно выступает уже пассивное воздействие крепости.
97
См. главу XXX 6-й части. – Ред.
Все до сих пор рассмотренные назначения крепостей выполняются довольно непосредственно простейшим образом. Напротив, при выполнении двух последующих назначений способ воздействия более сложен.
8. Как прикрытие растянутого квартирного расположения. Крепость средней величины преграждает доступ к расположенному позади нее квартирному району на фронте в 3–4 мили, это – простой результат ее существования; но каким образом на долю такой крепости может выпасть честь прикрывать квартирное расположение в 15–20 миль по фронту, о чем так часто гласит военная история, это требует, поскольку действительно имеет место, подробного разъяснения, а поскольку является иллюзией – опровержения.