— Здесь можно разместить прорву людей, — сказал я, касаясь рукой одной из колонн.

— На самом деле я до последнего момента не была уверена, что мы найдем здесь тайник, — неожиданно призналась она.

— То есть раньше ты о нем не знала?

— Нет, конечно. Но идти ночью в Высокий город не имело никакого смысла. Сам знаешь, что в такое время нас туда никто не пустит. Вот тогда я и подумала о храме в Гавани. Его строил Скульптор, и тогда это строение находилось вне городской черты. Так почему было не попробовать?

— А если бы ты ошиблась?

— Могли переночевать на чердаке трапезной. Вместе с голубями, — хихикнула она.

Я поднял очи горе. Вот бы это было удовольствие!

— Эй! Смотри! Здесь люк в полу! — неожиданно воскликнула Лаэн. Она упала на колени и попыталась пальцами поддеть тяжелую крышку.

— Значит, это место еще больше, чем я предполагал. — Я покачал головой.

— Вместо того чтобы стоять с умным видом, лучше бы помог слабой женщине!

— Я предпочитаю держаться подальше. Не зря ведь это место спрятали. Не ровен нар, вылезет какое-нибудь очень голодное чудовище.

— Ты то же говорил, когда в первый раз я открыла тебе проход в центральном храме. Тогда ничего не выскочило. — Она начинала сердиться.

— Если ты будешь лезть в разные подозрительные места, то, помяни мое слово, рано или поздно это произойдет. Ай! Не щиплись! Шучу! Шучу.

— Так-то лучше, — проворчала она. — Не понимаю, чего ты упрямишься.

— А я не понимаю, чего ты туда лезешь, — не остался я в долгу. — Нам вполне хватит зала.

— Мне не дает покоя любопытство.

— Любопытство сгубило кошку, — не удержался я и тут же заработал болезненный тычок локтем в бок.

— У-у-у! — вот и все, что я сказал, а затем принялся за работу.

Крышка поддалась как миленькая, я только и успел подставить руки в образовавшийся зазор.

— Береги пальцы! — предупредила Лаэн.

Я напряг мышцы и отбросил тяжеленную стальную крышку в сторону. Она с грохотом упала на плиты, и теперь в полу зиял темный провал. Видны были лишь первые пять уходящих во тьму ступенек.

— Полезем? — поинтересовался я, уже зная ответ.

— Спрашиваешь! Свет!

Внизу зажглись магические фонари, но сияли они не столь ярко, как в зале, где мы сейчас находились.

— Погоди. — Я схватил уже собиравшуюся спускаться Лаэн за руку и на ее недоумевающий взгляд пояснил — Первым пойду я.

— Клянусь Даром! — пискнула мое солнце, когда мы очутились внизу. — Клянусь Даром! Это же… это…

Она не закончила и, пораженная, остановилась у лестницы. Было отчего замереть.

Мы находились в небольшом, семиугольном зале с розоватыми стенами и полом точно такого же цвета. На полу был выписан широкий круг, в котором с помощью красной мозаики чьи-то умелые руки выложили семь очень похожих на большие лепестки фигур. Все семь «лепестков» цветка выходили за пределы круга, и на том месте, где они заканчивались, из пола вырастали семь каменных клыков. В половину человеческого роста, сильно загнутые, остриями направленные в круг.

Раньше я ничего подобного не встречал.

— Лепестки Пути! — К Лаэн наконец-то вернулся дар речи. — Нэсс! Это же Лепестки Пути!

— О! — глубокомысленно произнес я.

Легендарное творение, когда-то созданное самим Скульптором. Судя по тем сказкам и мифам, которые мне не раз приходилось слышать, — с помощью заложенной в Лепестки Пути магии можно было практически мгновенно перенестись на немыслимые расстояния.

— Он был великим человеком. И магом. — Она провела рукой по ближайшему клыку.

Я не стал спрашивать, кто такой этот «он». И дураку понятно.

— Столь великим, что унес тайну их создания в могилу. Насколько я помню, ни одна Ходящая с момента смерти Скульптора не смогла даже приблизиться к созданию такого чуда. У них вообще ничего не вышло.

— Ты прав, дорогой. Но его величия это не затмевает.

— Не знаю. — Я с опаской наблюдал за тем, как Лаэн вошла в круг. — Считай меня жадным, но не понимаю, почему он не поделился этим знанием с потомками.

— Быть может, не нашел достойного. А может, просто не успел. Кто знает? Прошло уже столько сотен лет. Все забылось.

— Эй, — не выдержал я. — Может, ты отойдешь от них? Не уверен, что это безопасно.

— Не говори ерунды, — отмахнулась она. — Ни один из Лепестков не работает вот уже почти пять сотен лет.

— Я знаю, — обиженно пробурчал я.

— Тогда не понимаю твоих опасений. Когда Проклятые вышли из Совета и устроили бунт, Сорита перед смертью успела закрыть творения Скульптора, и с тех пор они мертвы.

— Мертвы ли? — Я подошел к ближайшему ко мне «клыку» и прикоснулся к нему. Камень оказался неожиданно теплым и гладким. — Я в этом не уверен.