От этого мой текст воспринимался репортажем, нередко его печатали вообще без указания автора, но так было и лучше: идея митьков выигрывала, а это было самое главное.

Ведь самое ценное, что мне удалось сделать в жизни, — это никакая не картина, не книга (в том числе книга «Митьки»), а сама идея митьков.

На какой-то пьянке в американском консульстве нам с Митей подарили по буклетику английской поэзии — Митя, молодец, не поленился почитать и выписал оттуда печальное стихотворение У.X. Одена «Музей изящных искусств», прибавив к существительным ласкательные окончания. Счел, что в тощем буклетике поэты молодые, незнаменитые — можно брать. Флоренский в своей «статье» раздувает значение этого стихотворения, я в реферате подхватываю, правда сократив до хокку, — поэма «Бедный Икарушка» выставляется достижением успешно функционирующей митьковской культуры. Я тогда от Флоренского скрыл, что Митина поэма — стихотворение Одена, не хотелось нарушать ее очарование даже в своем кругу. Не так уж ее и портят ласкательные окончания, хорошая поэма. Возможно, лучшее Митино стихотворение.

Митя, как и все митьки в фазе подъема, был верным товарищем. В марте 1985-го, на очередной выставке ТЭИИ мы уже выставлялись вместе, как группа, одним блоком. Дмитрий Шагин был членом выставкома и стоял насмерть, чтобы не допустить сокращения количества наших работ. Актив ТЭИИ увидел в нем опасного мстительного бойца и от греха подальше Митю больще не пускали в выставкомы. (Еще труднее пришлось Го-ряеву, члену выставкома следующей выставки ТЭИИ, в январе 1986-го. Мы, тогда уже задембелевавшая группа «Митьки», чуть не отказались от участия в общей выставке.)

Сентябрь 1985-го. Дом ученых, Усть-Ижора. Эта выставка, равно как и предыдущие, называется первой. Я не хочу запутать, .наоборот, разъясняю: далее будет еще первая экспозиция «Митьков» на выставке ТЭИИ, первая выставка в Ленинграде, первая в Москве, первая за рубежом. Но вот эта, в Доме ученых, является первой бесспорной официальной выставкой группы художников «Митьки», к тому же прошедшей в большом, престижном выставочном зале. Надыбал место и организовал выставку Виктор Тихомиров (невозможно представить, как — допустим, повредившись вдруг в рассудке, — Тихомиров претендует, чтобы его по этой причине считали основателем группы «Митьки», но выходит, после Флоренского у него на то прав больше других; отметим, что он же организовал ранее самую большую выставку «группы Флоренского» в ДК им. Володарского со странной афишей: «Ленинградские художники. Посвящается 60-летию образования СССР»).

В Доме ученых только что прошел концерт: Цой, Гребенщиков и Майк Науменко на одной сцене, вот какое это было нажористое место. Это не поселковый эстонский дом культуры, куда разве что несколько отдыхающих заглянут, не квартирная выставка для пьяных соседей и друзей художников.

Смело можно сказать, что на время проведения выставки центр ленинградской культуры переместился сюда, в Усть-Ижору. Весь город ехал сюда; выставку сопровождали концерт Цоя с Каспаряном, концерт Гребенщикова (они были нашими общими знакомыми, но зазвал и уламывал их Тихомиров — да еще заведующий выставочным залом, ученый Володя Белогорский), Кривулин и Охапкин читали стихи.

Михаил Трофименков, автор первой внятной статьи о группе «Митьки» («Митек в пейзаже», «Декоративное искусство СССР», № 2, 1989) [3] описывает ситуацию так:

Такое мероприятие, такую бомбу уже нельзя было назвать «выставка ленинградских художников», понадобилось звучное имя: ведь до выставки в Усть-Ижоре никакого названия у нашей компании не было, мы считались «группой живописцев» (без четко обозначенного состава) в отличие от экспрессионистов, от сюрреалистов, от салонных художников. Конечно, людей, упомянутых в тексте книги (к тому моменту было написано четыре части), обзывали митьками — но не группу художников.

Играть в митьков-то оно весело, но называть «Митьками» группу представлялось слишком экстремальным недостойным высокого статуса художника. Несолидно. Все же живопись — таинственное, эзотерическое занятие — проходит по другому ведомству.

Группа была названа «Митьками», когда времени на обдумывание названия уже не оставалось: заведующий Белогорский, Тихомиров, Флоренский и еще кто-то из митьков (но не мы с Митей) ехали осматривать Дом ученых перед выставкой. Нужно было продиктовать текст афиши.

— Может, назвать «Круг художников»? — предложил Тихомиров.

— Было уже. Ладно, коли слово «митьки» все время употребляется в связи с нами — пусть так и остается, — сказал Флоренский.

Опять Флоренский выходит основателем.

Сделаем научно-фантастическое допущение: Флоренскому пришло на ум другое хорошее название, к примеру «Вечерний звон».

И что, сейчас в Интернете было бы написано: «Дмитрий Шагин — автор бренда „Вечерний звон“»? Это вряд ли. Непосвященному человеку трудно было бы догадаться, что «Вечерний звон» — это в честь Дмитрия Шагина, Митя замучился бы доказывать. Да и не нужен был бы Мите «Вечерний звон». Согласно классификации групп художников, такая группа не могла бы существовать более трех, пяти лет, но скорее меньше — четкой стилистической общности у нас не было. Да все равно мы назвали бы группу «Митьки» — на следующей выставке. Кстати, сам Флоренский не придает судьбоносного значения именованию группы «Митьками», справедливо взятая, что игры в митьков — дело второстепенное по отношению к живописи.