Сели за стол вперемешку: митьки, губернатор, охранники, министры всякие, журналисты. Валентина Ивановна стала объяснять чиновникам, какой ценный бренд — «митьки» (она несколько раз настойчиво повторила: «Это наш бренд, вы понимаете, что это бренд наш? »). У тех был чуть сокрушенный вид: недопоняли, мол, учтем. Долго, задушевно сидели (и все это время улица Марата была закрыта для движения транспорта); наконец, толпа высокопоставленных лиц ушла, митьки остались торжествовать.

Пейзаж после битвы ошеломлял, все застыли в мечтательном молчании.

Ну что, будем викторину устраивать — как митьки поступили с двумя ставками, или все ясно?

Закономерность я к этому времени уловил такую: когда у «Митьков» дела неважно идут — Митя спокоен, вежлив, журналистам не хвастается; но чуть на «Митьков» слава накатывает — лучше не высовываться, Митю не гневить. Так было в 1988 году, когда ему показалось, что бренд достаточно вырастили и раскрутили; в 1996-м, после получения первой ставки. При получении второй ставки я мог бы и сообразить, что недолго мне осталось быть в «Митьках», ибо большего взлета у Мити, боюсь, уже не будет.

Открылась такая поляна для собирательства, что стало не до шуток. Поляна государственного уровня, которую мало надыбать, надо ее расчистить.

Митя и так долго терпел. Его подсознательное отношение ко мне Набоков описал так: «Человека лишнего, человека, широкой, спокойной спиной мешающего нам протиснуться к вокзальной кассе или к прилавку в колбасной, мы ненавидим куда тяжелее и яростнее, чем врага, откровенно напакостившего нам». Я не то чтобы не подпускал Митю к раздаче, нет, еще бы я попробовал, просто по-человечески Мите здорово надоело каждый раз справляться с той заминкой, что Шинкарев, да, ходил такой, записывал за мной... да, написал книгу «Митьки»... Ну лишний это разговор, попусту отвлекающий внимание на ненужные детали, отчего размывается ощущение, что митьки — цельный неразъемный шмудак.

(ЦЕЛЬНЫЙ НЕРАЗЪЕМНЫЙ ШМУДАК — в начале перестройки так обозначался малопонятный в употреблении шмудак. Эпитеты «цельный» и «неразъемный» предостерегали славных своей пытливостью митьков: не пытайся раскрыть и посмотреть, сломаешь. Дмитрий Шагин этим выражением стал обозначать всякое принадлежащее или могущее принадлежать ему имущество, подразумевая невозможность отколупнуть от этого имущества хоть крошку.)

Пора почетче определяться в имущественных правах, ведь уже внуки пошли. Верно сказал Лев Троцкий: «Привилегии имеют лишь половину цены, если их нельзя оставить в наследство своим детям», и не будет Митя ополовинивать цельный неразъемный шмудак.

Митя к семье относится правильно. Интересы семьи, вероятно, и должно ставить выше интересов домена, во всяком случае, так учил Конфуций: есть три категории долга. Высший — по отношению к родственникам, второй — к общине, третий — к государству. Другое дело, что размер долга можно слишком уж растянуть.

Митя честно предупреждал: дети плачут, хлеба хотят. Вот у Фила полно детей, даже, к стыду своему, не сосчитаю, — нет, не плачут. У неимущего Кузи шестеро детей — не слышал про них, чтобы плакали. А у Мити дети выросли, забот прибавилось. Жена Таня, изведав лишения брака с подпольным художником-кочегаром, вырастив трех дочерей — ждала компенсации.

Самым разумным было всех пристроить к своему бизнесу, к «Митькам». Впервые Татьяна Шагина выставилась с нами в начале 90-х, представила два — нью-йоркских, что ли? — пейзажа. Я деликатно, на ухо Мите высказался, что рановато Тане выставляться, не в зачет ей пойдет: дилетантские работы. Митя критически осмотрел картины, словно первый раз обратил на них внимание, и приободрил меня: «Это не важно. Зато фамилия громкая». С тех пор Таня, а чуть позже и дочь Иоанна участвовали в большинстве выставок «Митьков».

Например, прихожу в 2007 году во вторую ставку, Митя заводит меня в помещение, о котором я и не знал, где замечаю плакат выставки, о которой я и не слышал:

ЛЕГЕНДАРНЫЕ МИТЬКИ В СУЗДАЛЕ!

Дмитрий Шагин

Татьяна Шагина

Иоанна Шагина

Владимир Шинкарев

Андрей Филиппов

Видимо, выставка ужористая, раз плакат напечатали, только спотыкается взгляд в этом списке «Митьков» новейшего образца на одном лишнем, и этот лишний не Фил — трезвый Фил ловко таскает и развешивает картины. Митя нашел верный способ стать лучшим художником группы: надо маленько подчистить ряды.