Бабушка, в своей самой нарядной блузке, стоит на кухне и раскладывает на блюде рождественское печенье — очень медленно и очень аккуратно. На блюде ещё много-много места.

Фридер, одетый в свои самые нарядные брюки, нетерпеливо прыгает вокруг стола. Нет, невозможно больше ждать! Ну когда же, когда же настанет Рождество — с красиво наряженной, сверкающей ёлкой и множеством замечательных подарков?

Бабушка с Фридером будут петь, а потом разворачивать подарки, и лакомиться печеньем, и праздновать до глубокой ночи. Это самый лучший праздник в году!

И он всё никак, ну никак не наступает!

— Бабушка! — кричит Фридер ещё громче. — Бабушка, давай начнём праздновать прямо сейчас!

— Ещё чего! — возражает бабушка и аккуратно подкладывает на блюдо ещё шоколадных сердечек. — Всему своё время. И не кричи так, а то Рождество вовсе не придёт!

Но бабушка говорит это не всерьёз. Она кладёт Фридеру в открытый рог шоколадное сердечко и выставляет его из кухни.

— Побудь в своей комнате, внук, пока я тебя не позову, — говорит она. — И спой что-нибудь, ладно? Тогда и ждать придётся не так долго.

Фридер недовольно сопит, но послушно идёт в детскую. Петь ему, видите ли, нужно! Как же можно петь, если рот занят? И потом, рождественские песни они с бабушкой всегда поют вместе. И от пения время не проходит быстрее, это точно. Или всё-таки?.. Фридер садится на свой стульчик, проглатывает последний кусок шоколадного сердечка, поворачивается к кухне и совсем немузыкально крякает:

— Тихая ночь, святая ночь…

Может, бабушка сейчас откликнется:

— Как нам Фридеру помочь?

И он тут же пулей выскочит из детской и побежит туда, где всё готово для встречи Рождества!

Фридер прислушивается. Бабушка ничего не поёт, она всё ещё на кухне. Она там уже целую вечность. Фридер вздыхает и снова принимается петь.

Но бабушка не зовёт его. Фридер больше ни секунды не может сидеть смирно. И ждать больше не может. Пение совершенно не помогло.

И тут ему приходит в голову идея!

Приход Рождества можно ускорить! И он уже знает как. Надо просто зажечь свечи на ёлке, потому что, когда они горят, Рождество уже совершенно точно на пороге.

Фридер радостно хихикает и тихо, очень тихо выскальзывает из детской. Потом крадётся в гостиную. Теперь это Рождественская комната. Там стоит ёлка, украшенная серебристым дождиком. Бабушка с Фридером сегодня утром вместе наряжали её, развесив на ветках разные вкусности. А под ёлкой лежат подарки! К счастью, Фридер вовремя соображает, что на них смотреть нельзя, даже если они упакованные!

Бросив всего один очень короткий взгляд в сторону подарков, Фридер зажмуривается и на ощупь идёт к ёлке. Теперь ему надо зажечь на ней свечи. Это просто. Правда, играть с огнём Фридеру не разрешается, на это бабушка может очень-очень рассердиться.

«Я и не буду играть с огнём, — думает Фридер и ощупью ищет спички, — я просто зажгу свечи. Вот будет сюрприз для бабушки, вот она обрадуется!»

Только нужно всё сделать быстро, пока бабушка не пришла. А свечей на ёлке много!

Фридер зажигает спичку и снова быстро закрывает глаза, чтобы не видеть подарков. Спичка горит и немного обжигает ему палец.

— Ой-ой-ой! — кричит Фридер, спичка падает, он открывает глаза и берёт новую. Ну, теперь всё должно получиться! Он чиркает спичкой, поднимается на цыпочки, подносит спичку к свече и снова быстро зажмуривает глаза.

Вот сейчас свеча загорится, вот сейчас! Но она не горит. И спичка опять погасла.

«Нужно взять побольше спичек», — решает Фридер. Он чуточку приоткрывает глаза, берёт из коробка сразу четыре спички, чиркает ими, и они, потрескивая, загораются. Фридер ухмыляется и подносит их к свечке. Ура, свеча горит! Скоро загораются все свечи, а Фридер снова прищуривает глаза и крепко сжимает спички. И вдруг кто-то кусает его за руку.

— Ой-ой-ой! — пугается Фридер, отбрасывает спички и случайно задевает свечку. Она опрокидывается и падает… прямо ему на тапочку. Тапочка тут же загорается.

— Горят рождественские свечи… — весело поёт бабушка на кухне, а Фридер орёт во всё горло:

— Бабушка, бабушка, моя тапка горит, и я тоже!

Одним прыжком бабушка оказывается в комнате, другим прыжком снова исчезает из неё, тут же возвращается и опрокидывает на Фридера ведро воды.

Мокрый до нитки, он хватает ртом воздух и весь дрожит. От ужаса и от холодной воды. Она бежит по щекам, капает с волос, а в тапке появилась чёрная дыра.

— Ох, еле успела! — отдувается бабушка, переворачивает ведро вверх дном и садится на него, вытирая лоб. — С огнём играть нельзя, сколько раз я тебе говорила! Подожжёшь дом, и всё дотла сгорит! Ох, мне сейчас плохо станет!