И не только внешне, вздохнув, подумала Линн. Как только она выдержала целых две недели с этим незрелым невыносимым парнем, который, правда, умел флиртовать как никто другой, но во всем остальном был ее абсолютным антиподом? Американские «солнечные мальчики» это все-таки нечто!

— Почему ты вздыхаешь? — спросил Дэвид, не поднимая головы. Она не ответила, но это ему нисколько не мешало. Она практически не изменилась и по-прежнему держала определенную дистанцию, точно так же, как и в начале их знакомства.

Странно, подумал он и повернул голову так, чтобы тайком полюбоваться ее загорелым боком и холмиком груди. При всем, что их разделяло, она притягивала его с необъяснимой силой, идеально воплощая в себе все, чего он ждал от женщины.

— Женщина должна обладать тремя свойствами, — пробормотал он, озвучивая свои мысли. — Умом, волей и сексуальностью…

Она опустила книгу, от которой он ее постоянно отвлекал.

— Как прикажешь это понимать? — В ее голосе слышалась легкая ирония.

Вместо того чтобы объяснить ход своих мыслей, Дэвид предпочел сменить тему.

— Что ты читаешь? — Он поднял книгу, чтобы увидеть название. — Чушь!

Линн немедленно вскинула брови, отчего ее лицо приобрело глубокомысленное и надменное выражение.

— Это литературное, историческое, археологическое, психологическое, теологическое…

— Я и говорю — чушь!

Линн почувствовала, как в ней закипает злость. Не спасло и то, что Дэвид перекатился на спину, скрестил руки под головой и с наслаждением отдался солнцу. Ее взгляд проследовал по блестящей от воды и крема для загара коже, не пропуская ни сантиметра, восхитился чистой, полной силы мужественностью, и ее эротические фантазии смутили бы самых искушенных. Если бы они находились не на общественном пляже…

— Ты читаешь эту книжку, — пробурчал Дэвид, — потому что в данный момент ее принято читать.

— Это не так. — Начало привычной перебранки отвлекло Линн от ее мечтаний.

— Именно так! Все богатые люди из высшего общества всегда делают то, что принято.

Ее охватило искушение ударить Дэвида книгой.

— Полная ерунда, к тому же мы не так уж богаты!

Дэвид тихонько засмеялся, не открывая глаз.

— Твои родители, вероятно, так богаты, что в детстве ты играла не в камушки, а в нешлифованные алмазы.

— А почему же не в шлифованные? — ехидно спросила она. — Они ведь гораздо красивее.

— Ради приличия. Шлифованные алмазы в качестве детской игрушки можно квалифицировать как снобизм. В то время как нешлифованные…

— Сам ты нешлифованный идиот! — вскипела она и швырнула книгу в пляжную сумку. — А в искусстве ты вообще не разбираешься!

— Нет, разбираюсь!

— Не разбираешься! — заявила она. — Две недели мы занимались всем, чем угодно, от солнечных ванн и плавания до экскурсий и дискотек, но ни разу не посетили ни одну художественную галерею.

— Да пожалуйста, если ты хочешь! — Он выпрямился. — Сию же минуту отправляемся в ближайшую галерею!

— Сейчас? Среди бела дня? Когда такое солнце?

Он был уже на ногах.

— Ах так, если я из-за такого солнца не шатался с тобой в течение двух недель по галереям, то это, разумеется, означает, что я совершенно не разбираюсь в искусстве. Но когда ты предпочитаешь выпаривать на солнце мозги, вместо того чтобы пойти в галерею, это, безусловно, нечто другое!

— Конечно, другое! — Линн вскочила, шипя, как дикая кошка. — Я-то кое-что понимаю в искусстве!

— Не понимаешь!

— Нет, понимаю и докажу тебе это во всех художественных галереях Акапулько и, если хочешь, всей Мексики!

Обоим вдруг приспичило срочно мчаться по галереям, а поскольку их было превеликое множество, то и поводов для споров появилось предостаточно.

Излишне упоминать о том, что мнения у них всегда оказывались диаметрально противоположными, и каждый до хрипоты отстаивал свою точку зрения.

— О-о, сейчас тебя ждет твое Ватерлоо! — воскликнула Линн, когда Дэвид восхищенно остановился перед выставочным залом, где экспонировались работы известного американского художника. — Вряд ли можно утверждать, что он создал что-то существенное. Он разменял себя, превратился в «свадебного генерала», специализирующегося на презентациях — кинофестивали, телеконкурсы, театральный фестиваль, конкурсы красоты, — он везде вручает призы.

— Тебе не понять, — презрительно отозвался Дэвид.