Словно бы прочитав ее мысли, он подошел к столику для коктейлей, с которого брал для нее лимонад в тот вечер, когда она осталась в замке, и наполнил ее бокал коктейлем.

— У нас не так уж много времени, — заметил он, — так что давайте-ка лучше поговорим о каких-нибудь более приятных вещах, о вас, например.

— Но мне хотелось бы поговорить о вас, — возразила Леона. — Я хотела бы, чтобы вы рассказали, как вы живете тут, в вашем имении, какие у вас планы по поводу тех людей из хижин, которые я видела на берегу озера…

— Вас это действительно интересует? — спросил лорд Страткерн.

— Действительно, — ответила Леона. — Я хочу знать, как живут шотландцы, какие у них трудности и проблемы. Я ненавижу это чувство оторванности от всего, отъединенности от всех окружающих, при том, что я живу среди шотландцев, на шотландской земле!

— Вы чувствуете себя именно так в замке Арднесс?

— Там все время полно людей, — ответила девушка, — но это просто гости. Они приехали сюда развлекаться и отдыхать, и проблемы Шотландии их совершенно не интересуют, им они безразличны.

— В отличие от вас.

— Мне хотелось бы, чтобы это было так.

Они немного помолчали, и у Леоны было ощущение, что лорд Страткерн смотрит на нее как-то задумчиво, будто бы напряженно размышляя о чем-то. Затем он спросил:

— Вы окончательно решили поселиться в замке Арднесс?

— У меня нет выбора, — ответила Леона. — У меня нет ни денег, ни места, куда я могла бы поехать, а герцогу очень хочется, чтобы я жила у него.

Лорд Страткерн промолчал, и Леона продолжала:

— Мне только хотелось бы, чтобы его замок был хоть немножко… похож на этот.

— А в чем состоит разница, — спросил лорд Страткерн, — за исключением, разумеется, самой архитектуры построек?

— Вы прекрасно понимаете, что я имела в виду не это, — возразила девушка. — Разница лежит гораздо глубже, она в самой атмосфере. Вам, наверно, покажется это странным и… глупым, вы будете надо мной смеяться, но у меня там все время такое чувство — будто я пленница, запертая в темнице.

Вид у него, как показалось Леоне, был очень удивленный, пожалуй, даже встревоженный, и он быстро спросил:

— Откуда у вас это чувство?

— Я приписываю его… моему воображению: возможно, я просто слишком впечатлительна. А может быть, меня пугают духи прошлого, все еще обитающие в замке, в его громадных залах, нескончаемых коридорах и, конечно же, в башне! Я стараюсь не показывать своего страха, казаться довольной и веселой, и все-таки я немного боюсь!

— Мне кажется, это не похоже на вас, вы не из пугливых!

— Я и правда не помню, чтобы раньше чего-нибудь боялась. Но замок герцога производит какое-то гнетущее впечатление, он такой мрачный и таинственный! Там есть что-то такое… Хотелось бы мне знать, что это… Что в нем наводит на меня такой ужас.

Леона подумала, что все это звучит очень наивно, по-детски; она решила перевести разговор с себя на какую-нибудь другую, более интересную тему, и быстро сказала:

— Расскажите мне, что вы знаете о сыне герцога Арднесса.

— Об Эуане Ардне? — переспросил лорд Страткерн. — Разве он не в замке?

— Нет, по-моему, его там нет, — ответила Леона. — Но все говорят о нем так загадочно, так таинственно. Я нечаянно подслушала, как сестра герцога предупреждала других дам о том, чтобы они не упоминали при его светлости даже имени сына.

— По-моему, он где-то в санатории, не то в Лондоне, не то в Эдинбурге, — задумчиво сказал лорд Страткерн.

— Но почему? — удивилась девушка.

— Никто точно не знает, что с ним, — ответил лорд. — Он всегда был болезненным ребенком; помню, шли разговоры, что герцог возил его по всей Европе, показывал лучшим специалистам, надеясь, что они излечат его сына.

— Излечат? Но от чего? Чем он болен?

— Это часть той тайны, которая, как вы говорите, окутывает замок Арднесс, — слегка улыбнулся лорд Страткерн. — Я не знаю, что с ним. Да, думаю, и никто не знает.

Помолчав немного, он продолжал:

— Я много раз видел дочь герцога, Элспет. Это была милая девочка, очень похожая на герцогиню. Но я не припомню, чтобы мне хоть раз довелось увидеть маркиза, да и никто из моих знакомых его не видел.

— Как странно! — воскликнула Леона.