— Так не может продолжаться, — начал он и повторил все то, что твердил неделями.

— Питер, — поморщилась я, — опять то же самое? Вы же знаете, мне это надоело.

— Вот как? — сказал он очень неприятным тоном. — Насколько мне известно, есть только одно, что вам не надоедает теперь!

— И что же это? — спросила я с любопытством.

Он пожал плечами.

— Глупо было надеяться, что вы не похожи на других женщин.

— А я не знала, что у вас были такие надежды, — удивилась я. — Что вообще вы хотите сказать?

Он сердито ударил по столу кулаком.

— Я хочу сказать, что это безответное чувство не может длиться бесконечно. Я сделал для вас все, что мог, все, что вы мне позволили.

Тут я действительно разъярилась.

— Если вы думаете, что можете купить меня, вы очень ошибаетесь. — Я сердилась, с каждой минутой все больше выходя из себя.

— Вы очень неблагодарны, — медленно произнес Питер.

Это привело меня в еще большее раздражение. Главным образом потому, что в глубине души я сознавала, что он прав.

— Вам лучше держаться людей своего возраста и своего положения, — сказала я. — Я уверена, что ваши приемы им лучше знакомы, чем мне, и если вы воображаете, что можете купить меня за несколько бриллиантовых безделушек, повторяю, вы очень ошибаетесь. А что касается ваших разговоров о разводе, я в этом не нуждаюсь. Уж лучше выйти за Пупсика, чем иметь дело с вами!

Я взяла свою сумочку и вышла, оставив завтрак нетронутым.

Я была в таком бешенстве, что прошла по Бакли-сквер до самого парка, и наплевать, что скажут в ателье. Пусть хоть лопнут с досады, дожидаясь меня.

Мне нужно поостыть, прежде чем возвращаться. Возможно, я повела себя глупо с Питером, но иногда необходимо оставаться самой собой. Нельзя же постоянно разыгрывать роль.

Я сознаю, что сержусь в основном из-за того, что не права, хотя я вовсе не такая неблагодарная, как думает Питер.

С Бесси беда, и она очень больна.

Я бы сделала все на свете, чтобы ей помочь; ну надо же, чтобы все это случилось, когда я сама в затруднительном положении.

Чтобы повсюду бывать, мне приходится покупать множество туалетов. И хотя мистер Канталуп уступает мне их дешевле, я потратила на них все свое жалованье. А теперь, поскольку с Питером мы расстались, надо платить еще и за еду.

Если бы только Бесси пришла ко мне раньше, все было бы еще не так плохо, но она спохватилась поздно и обратилась к какой-то старухе, которая ее чуть не убила.

Конечно, я во всем виню себя, потому что, если бы мы виделись с ней, она бы не дошла до такого состояния.

Как только возникли какие-то подозрения, этот мерзавец Тедди бросил ее, и последние три недели Бесси пролежала у себя в комнате, совершенно обессиленная, одно кровотечение следовало за другим.

Если бы не ее квартирная хозяйка, под грубой наружностью которой скрывалось доброе сердце, она бы уже оказалась на улице.

После всего случившегося Бесси не рискнула пойти в больницу, боясь неприятностей из-за незаконной операции.

Не знаю, что бы произошло, если бы я не заглянула к ней вчера вечером.

У меня было плохое настроение, и мне не хотелось встречаться с Пупсиком или с кем-нибудь еще. Я размышляла, кого бы мне навестить, маму или Бесси.

Я даже не знала, где сейчас Бесси, потому что месяц назад она говорила, что поедет на гастроли. Но в конце концов все-таки решила навестить свою подругу. Немного ее здравого смысла мне бы не повредило.

На мой звонок вышла хозяйка, и я сразу же поняла, что что-то случилось.

— Бесси дома? — спросила я.

Миссис Глобел (так звали хозяйку) сказала:

— Дома, и если она еще жива, то уж никак не благодаря своим милым друзьям.

— Что случилось, тетушка? — спросила я.

Так мы ее всегда называли, потому что единственной прислугой в доме была ее племянница и мы, вслед за ней, привыкли называть хозяйку «тетушкой».

Миссис Глобел скрестила руки на груди.

— Если хотите знать, то я думаю, она умирает.

— Умирает? — как-то глупо переспросила я.

Мне показалось, что она пошутила.