На следующее утро герцогу предстояло отправиться в Лондон. Отдав необходимые распоряжения, он прошел в свою комнату, быстро помылся и оделся к ужину. Затем поспешил в спальню, где оставил Фелицию под присмотром экономки.

Герцог постучал в дверь, и мисс Киндом открыла ему. Фелиция лежала на кровати.

— Ну как она? — спросил Дарлингтон.

— В ужасном состоянии, ваша светлость. Взгляните на ее спину, ни одного живого места нет. Я ужасаюсь при мысли о жестоком обращении, с каким столкнулась юная леди.

Герцог ничего не ответил. Он приблизился к девочке. Она лежала на огромной кровати с пологом и совсем затерялась в одеялах и подушках.

Герцог наконец-то смог как следует разглядеть ее. Мисс Киндом убрала волосы с ее лица, зачесала их назад и заплела в аккуратную косичку. Девочка была очень худенькой, по всему видно — она недоедала. Ее глазки распухли от слез, личико покрылось красными пятнами, и потому назвать девочку привлекательной было сложно. И все же она вызывала симпатию и жалость. Милая улыбка растрогала герцога.

Он сел на край кровати и взял Фелицию за руку.

— Уверен, мисс Киндом хорошо позаботилась о тебе. Теперь ни о чем не беспокойся. Мы приглядим за тобой. Поправляйся скорее и попробуй развеяться.

Фелиция вцепилась в его рукав:

— Это правда? — воскликнула она. — Я… могу остаться здесь… с вами? Правда?

Мисс Киндом вышла из комнаты и ждала за дверью, пока ее не позовут.

Герцог и Фелиция остались одни. Дарлингтон нагнулся к девочке и сказал как можно мягче:

— Слушай меня внимательно, Фелиция.

— Я… я слушаю.

Фелиция смотрела на него заплаканными красными глазками. Она никак не могла поверить своему счастью и крепко сжимала руку герцога, словно боясь упустить его.

— Ты ведь не особо огорчишься, если никогда больше не увидишь отца, — продолжал герцог. — А потому я собираюсь отправить тебя в школу, где тебе будет хорошо и интересно, где ничто не напомнит тебе о невзгодах и горестях прежней жизни.

— И он… не сможет… забрать меня… оттуда?

Герцог понял, что девочка панически боится отца. И было из-за чего.

— Я обещаю, — заверил Дарлингтон, — что отец никогда больше не тронет тебя. Он даже не сможет видеться с тобой. Я сделаю для этого все возможное.

— А с вами… я буду… видеться?

— Да, конечно, — ответил герцог, — но сейчас для тебя важнее всего быть вместе с девочками своего возраста. В школе ты найдешь много подруг и обучишься всему, что должны знать юные леди. Уверен, что тебе там будет очень интересно.

— Мне трудно в это поверить.

Герцога тронуло ее желание учиться. Ему казалось, что у девочки большая тяга к знаниям. Пройдет время, и она превратится в умную, образованную девушку, станет достойной представительницей рода Дарлов. Многие в их семействе отличались завидным умом и образованностью, правда, попадались и такие экземпляры, как Эдмунд Дарл. Он был туп и неприятен в общении.

— Ну а теперь поскорее засыпай, — попросил герцог. — Я обо всем позабочусь, обещаю тебе. Завтра утром я уезжаю в Лондон, но для тебя все приготовлю заранее. Можешь просить о чем угодно, я выполню любое твое желание. Любое!

Фелиция недоверчиво посмотрела на герцога. Он говорил совершенно серьезно. Радостный возглас сорвался с ее губ.

— Спасибо… спасибо, — заикаясь, говорила она. — Я… словно… в прекрасном сне… Я никак не могу поверить… что вы… увезли меня.

— Это не сон, — подтвердил герцог. — Ты далеко от отца. Я не дам тебя в обиду. Тебе никогда больше не придется страдать.

Он встал и добавил:

— Помни, что я тебе сказал, — ты можешь попросить о чем угодно. Тебе достаточно только захотеть.

В ответ Фелиция радостно всхлипнула. Она вновь поймала руку герцога и крепко поцеловала. Дарлингтон, словно угадав ее тайное желание, нагнулся и поцеловал девочку в щеку. Щечка была совсем холодная, как у человека, перенесшего сильный шок, но мягкая и нежная.

— Спокойной ночи, Фелиция, — пожелал герцог. — Пусть ничто не тревожит твой сон. Все будет сделано в точности, как я обещал.

Дарлингтон направился к двери. Потом обернулся и помахал девочке рукой. В ответ она тоже подняла руку, но не смогла удержать. Боль пронзила все тело. Еще некоторое время, думал герцог, она не сможет свободно двигаться и лежать на спине.