– Я б хотел у вас кое-что спросить. Вы ведь приехали сюда в гости?

– Да. И что?

– Один из ваших спутников, кажется, мне знаком.

– Вот как? Знаком? – Пан Свободек – конечно же, это был он – насторожился. – И кто же это?

– Герр Георг, мастер торговых дел из Аугсбурга, – выпалил Бруно. – Он должен меня помнить.

Пан Свободек пожал плечами:

– Да нет у нас никаких мастеров торговых дел… разве что – заплечных, х-хе!

– Да я ж его только что видел! – в отчаянии закричал отрок. – Высокий такой, красивый… в бархатной темно-голубой котте.

– А-а-а, вот ты о ком! – Таборит поспешно прикрыл глаза, стараясь не показать вспыхнувшие в них искры. – Герр Георг, говоришь? Ну-ну…

– Да-да, именно так, уважаемый господин! Надеюсь, он меня узнает.

– А ты сам-то как здесь? – оглядевшись, негромко спросил пан Свободек.

Мальчишка зашмыгал носом и всхлипнул:

– Да вот, ехали… А тут вдруг – разбойники… и оказалось… пан… пан Владислав…

– Понятно, – небрежно перебил чех. – Ах, пан Владислав, пан Владислав… Впрочем, ничего необычного для благородного рыцаря. Что ж, бедный мальчик, я помогу тебе!

Заплакав, Бруно упал на колени:

– Не знаю, как и благодарить вас, благородный господин…

– Никогда не зови меня благородным господином, – резко возразил пан Свободек. – Все благородные господа суть ненасытные пиявки, пьющие народную кровь. Или ты считаешь иначе?

– Я… я не знаю, благород…

– Ладно, хватит, – махнув рукой, таборит снова осмотрелся и понизил голос: – На другом дворе, у ворот замка – повозка. Сможешь туда пробраться?

– Ага!

– В ней и спрячешься, я предупрежу возницу и воинов. Все понял?

– О да, господин!

Чех поморщился:

– И еще одно пойми – герру Георгу мы пока ничего не скажем… вокруг него слишком много врагов, нужно немного выждать. Не бойся, я же сказал, что помогу тебе во всем! Ведь люди должны помогать друг другу, верно?

– Верно, благород… ой… пан.

– Пока прощай. – Пан Свободек потрепал парнишку по плечу. – Увидимся позже, и да поможет нам Бог!

Пригладив волосы – шапку оставил в повозке, – Ярослав осторожно выглянул из-за куста, стараясь понять, откуда послышался странный шум, напоминающий лязг вытаскиваемого из ножен меча. Заросли ольхи, липы, невдалеке, за поляной – ельник, а чуть в сторонке – малиновые кусты с крупными спелыми ягодами. Уже отходила малина, но все же хватало еще ягод, в этот год весна выдалась холодной, дождливой – все поздно цвело.

– Вроде все спокойно, пан Яр, – прошептал позади Крамичек – недавно примкнувший к таборитам молодой парень с русой бородкой и бесшабашной душой. Бывший пастух, виллан какого-то пана. Пана крестьяне сожгли вместе с замком и всей семьей, сами же подались в Табор и сейчас подвергались строгой проверке, испытанию – на что годны?

Вот и Крамичек доказывал свою преданность – сам вызвался в опасное и непростое дело: съездить за продуктами и фуражом. И то и другое частью добровольно давали местные крестьяне, но таких сознательных становилось все меньше, и в делах снабжения таборитам все чаще и чаще приходилось прибегать к старому испытанному способу: налетел – отобрал! Некоторым стыдно было, но пан Свободек таковых быстренько вразумил – мол, не просто так разбойничали, а ради святого дела народного счастья.

Правда, не все обираемые таборитами крестьяне так считали, некоторые – вот же гады! – упорствовали, прятали скот, овощи, хлеб – с такими пан Свободек приказывал не церемониться. Обычно и не церемонились, правда, на этот раз обошлось – неплохо съездили: часть фуража да немного продуктов крестьяне сами дали, остальное добрали, разграбив возы с оброком какому-то пану. Хорошо все прошло, почти без крови – стражники, едва увидав вылетевших из лесу всадников с цепами, тут же и разбежались… кто успел.

Впрочем, собрать фураж да жратву (как по-простому выражались гуситы) – это еще полдела, еще оставалось главное – вывезти, доставить: война шла, крестовый поход опять же – на чужие обозы с обеих сторон охотников было немало.

Ехали осторожно, бывший навозник, а ныне – сам себе пан Ярослав Гржимек – за старшего, что многим в отряде нравилось – они Ярослава своим командиром и выбрали, сам Жижка не возражал. Бывший торговец навозом человек хороший, не злой, зря не придирается, однако требует службу сполна, а что военное дело не слишком-то знает, так научится, времени-то полно, когда еще война кончится? Один господь знает да еще, может, святой Галл.

Чу! Снова что-то лязгнуло. Ярослав поудобней перехватил секиру – неужто за обозом следят? Неужели – крестоносцы, немцы? Или – местные паны, те тоже могли напасть.

Крамичек позади вдруг рассмеялся. Ярослав возмущенно оглянулся – и чего ржет-то? Тем более в такой момент.

– Глянь, пан Яр! – Парень показал вверх, на ветви липы, где болталось что-то такое… лязгающее…

Черт! Старый капкан! И кто его только туда забросил?

– Тьфу ты!

Выпрямившись, Ярослав сунул секиру в лямку да, забросив за спину, оглянулся: