Сказанное здесь от подобного гадания непременно узнаешь, а как осветишь [зеркалом], непременно увидишь. По этой причине назвали «Иллюстрации, черепахи и зеркала». Я полагаю, что показанные иллюстрации можно как раз назвать «Иллюстрации древних императоров», «Иллюстрации, черепахи и зеркала».

Но я опасаюсь, что название и действительное [содержание] немного расходятся, к тому же многое не взято из тринадцати книг конфуцианского канона или же взято то, что сказано в философских трактатах [древности]. Кроме того, взято из сочинения Цао Чжи «Летающий дракон» и из сочинения императора Чжи Юя «Восхваление Баоси» и других сочинений. Все эти слова из сочинений разных эпох, и они не относятся к делам, отмеченным в конфуцианских канонах и исторических хрониках. Что же касается императора Яо, то даже камышовая крыша его дома не была обрезана и земляное крыльцо высотой три чи, а когда приближаешься к нему, кажется, что приближаешься к солнцу и смотришь на него как на облако [в засушливую погоду]. Император же Шунь прогнал четырех злодеев, возвысил шестнадцать семей, подданные пели песню о девяти добродетелях, государь играл на пятиструнном сяне. Эти императоры совершили и другие добрые дела. Сясский Цзе с его башней из самой лучшей яшмы и домом из красной яшмы, иньский Чжоу с его грудами мяса и прудами вина — эти и другие дурные дела подобного рода. Тогда и появились «Иллюстрации, черепахи и зеркала». Что касается время рождения Фуси, его могилы, появления из кишок Нюйва десяти святых людей, лепка людей из земли и тому подобные случаи, разве можно их отнести к черепахе и зеркалу? Если записывать дела императоров — все можно записать, ничто не помешает. А если принять во внимание черепаху и зеркало, то, пожалуй, нужно будет выбирать, [что годится, а что нет]. К тому же рассуждения, начиная с заголовка и иллюстрации, окажутся повторением. Правления под девизами тайчу и тайши ничем не отличались друг от друга, их форма и содержание не отличаются. В «Ицзине» сказано: «Триграмма цянь». Это было в те времена, когда не было ничего сущего. Это и есть начало цянь, а цянь основал субстанцию «юань». Юань в применении на практике есть цянь. А еще прежде была школа дао. Дао порождает одно, одно порождает два, два порождает три, три порождает десять тысяч вещей. К тому же в недавно появившихся буддийских сутрах есть восемь понятий, по которым считается, что все спокойствие не признает то, что есть (т. е. бытие. — Г. Д.). Восьмое понятие содержит в себе все семена Трипитаки. Шестое понятие уже разделяет основные пять составных инь и восемнадцать идей. В этих иллюстрациях, начиная с раздела «Юань ци» — «Жизненный дух», много названий. У вашего подданного знания и опыт поверхностны, не знаю, чего нужно избегать при упоминании. Осмеливаюсь выразить свои убогие убеждения, очень трепещу перед Вами, нижайше кланяюсь и полагаюсь на Ваше мудрое мнение в выборе решения. Почтительнейше подаю сей доклад.

Правые чиновники в последнее время увидели на дорогах мерзнущих и голодных людей. Утром еще они стонут, а вечером уже их трупами заполняются канавы. Ваше Величество мудры и милосердны, всей душой болеете [за народ] — пожертвовали им казенный суп. В течение года многие благодаря этому уцелели. Это добродетель крайней гуманности. Растрогали Верховное Небо, поэтому получилось так, что в этом году урожай зерновых значительно возрос. Ответом на пожертвование будет воздаяние, а счастье и защита со стороны Неба ясны-ясны. Ваш подданный в прошлом служил на должности шэжэнь, служил на должности гэйшичжун, поэтому имеет два должностных участка земли. Хотелось бы объединить их вместе и пожертвовать. А недавно я получил указ Вашей милости о том, что не следует отдавать оба участка. Я надеюсь, что можно передать тому управлению, что ведает раздачей похлебки, один должностной участок, так что у государства нисколько не уменьшится зерна, а те, кто в крайней бедности, возможно, обретут новую жизнь, с тем чтобы было высшее счастье самому мудрецу (т. е. императору. — Г. Д.). Подобными делами постоянно увеличиваются драгоценности и счастье династии. Еще я надеюсь на то, что будет приказ Лю Яню, который должен дать распоряжение управлению, ведающему раздачей похлебки, чтобы он документально оформил пожертвование, а о конкретном количестве доложил императору. Если Ваша Мудрость их милость соизволят, прошу издать письменный указ [для Лю Яня и о разрешении на пожертвование одного участка].

Я полагаю,

Что чудесное царство Будды охватывает десять путей,

Но завершенности не существует.

Нирвана достигается заслугами,

Заполняется родившимися четырьмя способами и более ничем,

Поэтому Беспредельное Великое светило

Не может осветить всю глубину Пустоты и Бытия.

Десять тысяч дхарм все вместе придут в действие

И будут полностью успокоены на земле бездействия.

Я думаю,

Что превращение Будды как раз и обладает тремя телами,

Не оставит он простых людей,

А в основе своей отрицает пять элементов.

На самом деле он

При посредстве связи дхармы и облика

Отбросил свой мирской облик.

Началом служат ворота пострижения

И постепенно приближается к дому Пустоты.

Затем, когда достигнешь Наитвердейший Путь

Высшей Истины,

Станешь для трех миров Великим Наставником,

И брови будут излучать свет

И достигнешь возможности жизни в другом мире.

Пятнадцатая наложница господина Цуя

Исполняла должности чиновника при кавалерии

И помощника секретаря цензората.

Минуло много кальп,

Она заложила основу из множества добродетелей,

Благодаря силе высшей мудрости

Родилась в семье, где постигли суть буддийской истины.

С младенчества отказывалась от мясной и рыбной пищи.

Когда подросла, отвергала жемчуг и бирюзу.

В учении [Будды] уже с полуслова

Могла понять суть мудрых слов. Развлекалась тем,

что вырезала цветы

И занималась богоугодными делами.

Часто сопровождала господина

И на некоторое время входила в императорский небесный дворец,

Где стремилась постичь сердце императора.

Хотя при своих заслугах

Она могла бы рожать детей [императору],

Она решительно отказалась от веления Неба,

Пожелав, чтобы этого вознаграждения удостоились другие наложницы,

И открыла тайну о том, что уходит из дома [в монастырь]

Ради дхармы в мире людей,

Ради достигнутого в прошлой жизни совершенства.

После того как было получено письмо

На фиолетовой бумаге с императорским указом,

Тут же был отдан приказ о назначении

Дня обряда пострижения перед всеми тремя мирами.

Всеми буддами и мудрецами десяти путей

С земными поклонами, сложив молитвенно ладони,

Очистив тем самым навсегда три кармы

И, наконец, исполнить заветное желание бодхисаттвы.

Как только у нее сняли два узла волос,

На миг показалось,

Будто это макушка головы Будды.

А как только она освободилась

От расшитой узорами кофты,

Лесной дух преподнес ей бесценное платье.

Она должна переварить ароматную кашу —

И небесный князь держит в руках [для нее]

Очень драгоценную чашу [с кашей].

Только она оставила все эти драгоценности,

Воскурила ароматные палочки,

И приняла монашеский обет,

Как на Песчинке-Земле в буддийском храме

Показались мириады будд,

Словно на мгновение блеснула жемчужина.